Кариев не перебивал старушку, давая ей возможность полностью выговориться. Чтобы не беспокоить Марию Васильевну вызовами в розыск, Кариев сразу же записал ее показания и тепло простился. На прощание он еще раз попросил Марию Васильевну никому не рассказывать об их беседе.
Старушка, проводив Кариева до калитки, долго смотрела ему вслед. Дождавшись, когда лейтенант милиции, пройдя два квартала по улице, свернул за угол, Мария Васильевна торопливо отправилась в комнаты. Через несколько минут она вышла одетая, замкнула квартиру на несколько замков и засеменила по улице, настороженно посматривая в ту сторону, куда только что скрылся лейтенант.
Возвращаясь около полудня с доклада комиссару, начальнику управления, полковник Голубкин застал около дверей своего кабинета ожидавшего его посетителя.
— Вы ко мне? — спросил он корректного юношу, одетого, несмотря на жару, в темный шерстяной костюм.
— Мне нужен полковник Голубкин, — поднялся тот со стула.
— Я Голубкин. Заходите, — пригласил полковник, распахивая перед посетителем дверь кабинета. — Чем могу служить?
— Что тут за недоразумение произошло с Юрой Зарифовым? — не отвечая на вопрос Голубкина, спросил юноша, усаживаясь на стул против полковника. — Мне звонили в министерство.
— А вы что, старший брат Юрия Зарифова?
— Простите, — склонил гладко причесанную голову юноша, — я забыл отрекомендоваться, — и, встав со стула, он протянул полковнику руку: — Шукур Вахабов. Референт товарища Зарифова.
— Референт министерства или министра? — с еле заметной иронией переспросил полковник, пожимая руку Вахабова.
— По штату, конечно, министерства, а фактически, то есть практика работы заставляет постоянно быть при министре, — невозмутимо ответил Вахабов.
— А-а-а? — протянул Голубкин. — А почему именно вы пришли вместо товарища Зарифова. Ведь мы приглашали лично Зарифова. Не министра Зарифова, а просто Зарифова, отца, у которого был сын Юрий.
— Почему был? — насторожился Вахабов. — Разве Насрулла Зарифович все-таки решил отправить Юру? Странно. Мне он об этом ничего не говорил.
— Где сейчас товарищ Зарифов? — сухо осведомился Голубкин.
— Насрулла Зарифович сейчас у себя в кабинете, — важно ответил Вахабов, но, увидев, что полковник протянул руку к телефонному аппарату, забеспокоился. — Прошу вас, не звоните. Не беспокойте Насруллу Зарифовича. Это, так сказать, моя функция.
— Ну, звонить министрам может любой гражданин. Эта функция присвоена не только референтам, — усмехнулся полковник, снимая трубку телефона.
Вахабов, как подброшенный пружиной, вскочил с места и вежливо, но твердо положил руку на рычажок аппарата.
— Простите, пожалуйста, — торопливо заговорил он, — вы меня неправильно поняли. Дело не в звонке, а в том, Что следить за делами Юры — это моя функция. Так сказать, из уважения и по личной просьбе Насруллы Зарифовича. Сам Насрулла Зарифович всегда очень занят. Кроме того, врачи настоятельно рекомендуют ему не волноваться. Сынок у них не совсем дисциплинированный, несколько своеобразный мальчик. Юра всем обеспечен, ни в чем не встречает отказа и все-таки своим поведением не радует отца с матерью. Неровный характер мальчика очень нервировал Насруллу Зарифовича, а это отнимало у него массу дорогого государственного времени. Ну вот он и просил меня… в порядке личного одолжения следить за Юрой. В школе сейчас у Юрия все устроилось. Ни одной плохой отметки. По поведению даже пять. Вы мне сообщите, что сделал Юрий, я доложу Насрулле Зарифовичу, и он примет меры. Инцидент будет исчерпан.
Держа телефонную трубку в руке, полковник с недоумением рассматривал почтительно наклонившегося к нему Вахабова.
— Нет, инцидент не будет исчерпан, — раздраженно ответил он, бросив трубку на стол.
— Неужели это так серьезно? — журчал референт министра, поднимая брошенную полковником трубку и осторожно кладя ее на место. — Наверное, опять похулиганил. Он удивительно горячий, недостаточно умеющий владеть собою, нервный мальчик. Ведь последнее время я каждое утро сопровождаю Юрия в школу, а после уроков прихожу за ним. Но вчера у них неожиданно заболела учительница, последней пары уроков не было, и Юрий не дождался меня. Насрулла Зарифович еще ничего не знает, но Юрий не ночевал сегодня дома. Скажите мне, что же он натворил?
