— Ты полный кретин, Конрад Карлович, — я был разъярен и взбешен, — сходи к психиатру, подлечись. Надеюсь, ты не безнадежен. Заделай себе дырочку в голове, а потом берись за серьезную работу.
В течение получаса Сантана извинялся передо мной, обещая завтра все исправить.
— «Грушу» срежу, дырочку заделаю, «суперсистема» будет функционировать, как швейцарские часы в Африке.
Прошло еще несколько дней. Меня с женой пригласили на торжество. Перед уходом на день рождения я заглянул в «экспериментальную» половину дома. Сантана продолжал «обрабатывать» дырочку. Гиганскую металлическую «грушу» он спилил, пытаясь каким-то другим способом заделать течь. Он еще раз пожаловался мне на избыток углерода в металле. Я ничего не ответил, мысленно послав его куда подальше.
С торжества мы возвратились к часу ночи. Возле нашего двора стояли две пожарные машины. Увидев их, Таня воскликнула: «Ой, пожар!» Мы уже не вошли, а вбежали во двор. Пожар был потушен. Пожарные сворачивали шланги и готовились к отъезду. Крыша «экспериментальной» половины нашего дома, слегка дымилась и парила. Пожарный инспектор что-то дописывал в протокол. Поняв, что мы хозяева, подошел к нам. Он подробно объяснил, что причиной пожара стало выполнение сварочных работ с нарушением правил противопожарной безопасности. Это привело к тому, что прогорело деревянное перекрытие потолка и огонь перекинулся на всю чердачную конструкцию. Инспектор намекнул мне, что пожарные не превратили тушение во всемирный потоп. Из дома ничего не украдено. И предложил отблагодарить пожарных на свое усмотрение. Таня вынесла пожарным пятьдесят рублей и они довольные уехали. Рано утром приехал Сантана.
— Лёнчик, Лёнчик, просыпайся, — довольным голосом звал меня Саша, — я вчера вечером все закончил.
Я вышел во двор и увидел улыбающегося Сашу.
— Чего ты, Конрад Карлович, орешь? Соседи еще спят. Сегодня же воскресенье, забыл?
— Лёнчик, я хочу тебя обрадовать. Вчера я работал до позднего вечера и дырочку все-таки заделал.
— Браво. Аплодисменты. Ты идиот полный, — со всей злости заорал я, — ты дырочку заделал в трубе, а после тебя пожарные в крыше огромную дыру сделали. Теперь из той половины дома, где ты проводил свои эксперименты, можно изучать звездное небо.
— Какие звезды? — удивился Сантана, — какая дыра?
— Я тебе еще раз говорю, — ярости моей не было предела, — я думал, у тебя дырочка в голове, а у тебя там, целый люк открыт, как в башне танка. Да нет, в какой башне, башни-то у тебя нет. Ты, кран безбашенный, не чувствуешь запаха гари или не видишь, что части крыши нет? Раскрой глаза!
— А я здесь при чем? — оправдывался Сантана, — я крышу не трогал. Я к крыше не прикасался.
На наш скандал во дворик вышла Илларионовна. Глубоко затянувшись утренней сигаретой, она вмешалась в наш разговор:
— Саша! Лёня правду говорит, — сказала она ему, надевая кольца дыма ему на лицо, — ты, что не понимаешь, у тебя действительно «крыша» поехала. Мы все наблюдаем. Ты уже здесь полтора месяца варил-переваривал, сверлил-пересверливал. И в итоге? Пожалуйста, вам — чуть дом не сжег.
— Людмила Илларионовна, извините, не угостите ли вы меня сигареткой? — виновато опустив глаза, попросил Саша.
— Да ты же, шельмец, знаешь, что я на табачной фабрике работаю. В который уже раз у меня сигареты просишь? На тебе две пачки. Может быть, от никотина поумнеешь, — Илларионовна протянула Саше пару пачек сигарет.
— Я объяснял Лёне, — глядя виновато на Илларионовну, вполголоса промурчал Сантана, — что металл пошел какой-то в последнее время высокоуглеродистый, потому и возникли проблемки.
— Ха, ха, ха, — рассмеялась злорадно Илларионовна, — проблемки! Нет, вы только на него посмотрите. Еще шлангом от газосварки прикидывается. С таким сантехником, как ты, наши доблестные пожарные без работы не останутся.
— Вы знаете, — попытался замять ситуацию Саша, — у меня ведь тоже вечером было ЧП. Пока я здесь дырочку заваривал, из моего дома воры магнитофон вынесли.
— Не знаю, как магнитофон, — рассмеялась снова Илларионовна, — но мозги у тебя украли раньше.
— Лёнь, да ты не переживай, я все поправлю, — заерзал Сантана на месте, — мы с тобой друзья, ты со мной сейчас рассчитайся, еще сто пятьдесят рубликов дай, а я потом приду и все заделаю.
