— Прошло почти пятнадцать лет с тех пор, как мы расстались, — наконец заговорил Девон. — Мы поженились совсем детьми. Мне было девятнадцать. И прожили вместе не больше двух лет. Покончила с собой? Ужасно слышать это. А вы… вы уверены, что это Мюриэль?
— У нее есть дочь, Норена.
— Да, правильно. Вы что-нибудь о ней знаете?
— Она приезжает сегодня утром в Сикомб.
— Понятно. Это будет для нее тяжелым потрясением. — Он поднял глаза. — Вы не знаете, она любила свою мать?
— Думаю, да, — ответил Террелл и, помявшись, добавил: — Это горестная история, мистер Девон. Насколько я понял, вы ничего не знаете о том, что произошло с вашей женой после того, как она от вас ушла.
Предчувствуя недоброе, Девон покачал головой.
Кратко, но не пропуская ни одной важной детали, Террелл поведал ему все, что разузнал о жизни Мюриэль Марш-Девон. А в завершение рассказал о том, как она убила Джонни Уильямса и покончила с собой в ресторане «Ракушка».
Девон слушал детектива не шелохнувшись, с застывшим лицом.
Закончив, Террелл подошел к большому окну и посмотрел на снующие в гавани яхты. Спустя некоторое время Девон тихо сказал:
— Спасибо, капитан. Да, малоприятная история. Вы уверены, что Норена ничего не знает о жизни матери?
Террелл вернулся к своему креслу и сел:
— Эдрис говорит, что нет. Могу себе представить, как вы обеспокоены, мистер Девон. Но не волнуйтесь. Если принять должные меры, дело можно замять. Я уже разговаривал с Брюером, он ваш друг, как я понимаю. Уверен, он согласится не втягивать вас и вашу дочь во все это. Кроме того, Браунинг твердо намерен избежать огласки, а он знает, как повлиять на прессу.
Казалось, у Девона немного отлегло от сердца.
— Но удастся ли подобную историю сохранить в тайне? Этот Эдрис — тот еще тип, вы не находите? Он часто обслуживал меня в ресторане. В нем есть что-то очень неприятное. Ему можно доверять?
— Похоже, он искренне любит вашу дочь. Он сказал, что сделает все возможное, чтобы ее имя нигде не фигурировало. Уверяю вас, вы можете на него положиться.
— Вы что-нибудь знаете о нем, капитан? Надеюсь, вы понимаете, что в случае умолчания я могу стать отличным объектом для шантажа. А если мое имя выплывет наружу, мне придется покинуть банк. Я не смогу оставаться в прежней должности, даже если не имел контактов с Мюриэль целых пятнадцать лет. Слишком грязная вся эта история.
— Не тревожьтесь. Никаких отрицательных данных на Эдриса у нас нет. Практически все, что нам о нем известно, характеризует его с самой лучшей стороны.
— В таком случае, капитан, полагаюсь на вас и весьма признателен за содействие. Вы говорите, Норена возвращается сегодня утром?
— Так сказал Эдрис. Он решил, что вы захотите ее увидеть как можно скорее.
— Конечно. — Девон отвернулся к окну. — Трудно поверить, что у меня теперь есть семнадцатилетняя дочь. Я всегда мечтал, чтобы Норена жила со мной. Отобрав ее у меня, Мюриэль поступила очень жестоко. Этого я никогда не мог ей простить. Я делал все, чтобы найти Норену, но мои усилия были тщетны. Поиски продолжались более пяти лет, потом я сдался. Я выкинул из головы мысли о ней. — Он опустил глаза и стал разглядывать свои руки. — Было бы так интересно наблюдать, как она взрослеет. А теперь у меня вот так, сразу, появилась взрослая дочь, у которой свои представления, свой образ жизни, но я о них ничегошеньки не знаю. — Он перевел взгляд на поднявшегося с кресла Террелла. — Вы ведь ничего не знаете о ней, капитан, да?
— Только то, что рассказал вам, — ответил Террелл и достал из бумажника фотографию Айры Марш, которую Эдрис подложил в спальню Мюриэль. Террелл протянул фотографию Девону. — Ваша дочь. Поздравляю. Я бы сказал, она стоит того, чтобы ее долго ждали.
Девон жадно вгляделся в фотографию:
— Да… вылитая мать! Какой адрес у Эдриса?
Террелл дал ему адрес и телефон Эдриса:
— Может, вам стоит прежде позвонить Эдрису, мистер Девон, и дать ему знать о ваших намерениях.
Взгляд Девона снова устремился на фотографию.
— О моих намерениях? Они же очевидны. Я хочу, чтобы Норена вернулась домой.
Алджир сразу узнал ее по фотографии, которую Эдрис ему показывал. Она сидела на деревянной скамье конечной остановки автобуса, зажав коленями руки и уставившись на масляное пятно, оставленное отъехавшим автобусом.
