Черт!..
По крайней мере дом стоял уединенно, что автоматически рождало некоторые сомнения. По мне, предчувствие было куда более сильным ощущением домашнего уюта, чем занавески, которые весело колыхал ветерок. Дуновение страха — идеальная приправа.
Нет. Глупый экс-суккуб! Люди не впадают в экстаз, испытывая страх. Или одиночество.
Вокруг на тридцать акров ни души, только дом и — вот счастье — джакузи, маленький пруд да бесчисленное множество деревьев, чтобы составить компанию мне и Полу. Место просто взывало к убийцам-маньякам и долбаным привидениям. Я ухмыльнулась. Чудесно.
Нет! Будет тебе, Джесс. Прекращай так думать. Ты… больше… не суккуб. Страшное — значит плохое.
Я вздохнула, выходя из машины вслед за Полом. Новоприобретенная свобода заставляла петь мое тело. Должен же быть счастливый промежуток на пути к человеку, когда еще сохраняется способность ценить темные стороны жизни. Расправляя затекшие плечи, я прикидывала шансы обмануть судьбу, пополнив в тридцать лет ряды последователей культуры готов. Кэтлин было тридцать, следовательно, и мне тоже, сколько бы тысячелетий я ни прожила, когда была существом без души. Или мне просто ловить адреналин, стать в некотором смысле наркоманкой?
— Тут, — подал голос Пол за моей спиной, — будет просто супер!
Хлопнув меня по плечу, он принялся его ласково растирать.
— Абсолютно.
Я прислонилась к его сильному телу и положила голову ему на грудь. На моем лице уже вовсю играла счастливая улыбка, потому что так приятно было ощущать прикосновения его пальцев, массирующих кожу. Я сделала глубокий вдох, наслаждаясь ароматом его тела пополам с горным воздухом и благоуханием свежескошенной травы и цветов. Головокружительный букет оружейного металла и мускуса — все это был Пол. Охх!..
Его рука покинула мое плечо, чтобы указать влево, на далекое озеро:
— Бывало, мы с отцом рыбачили почти в таком же каждое лето, на Кейп-Код. Нужно было прихватить удочку.
Разве можно было упустить шанс? Ухмыльнувшись, я принялась гладить его ширинку:
— По-моему, главная удочка у тебя с собой.
Он судорожно вздохнул:
— Я не то имел в виду.
— Знаю.
Я продолжала гладить.
— Злая ты.
— Привычка. Кроме того, ты обещал неземное удовольствие, как только мы доберемся до места.
Я гладила, а потом сжала.
— Может, пора уже пальчикам скрючиться?
— Что ж, хорошо. — Его руки легли мне на грудь, большие пальцы начали ласкать соски, которым тут же до смерти захотелось выскочить из блузки и лифчика. — Поразительная мысль.
— Постараюсь, чтобы такие поразительные идеи появлялись у меня не реже раза в день…
И мой голос прервался, потому что Пол начал целовать мне шею, губы, покусывать мочку уха. О, сладкий грех, как он меня заводил…
— Давай достанем ключ, — прошептал он, — а потом осмотрим дом.
— Все три комнаты?
— Одна из них — спальня.
— Ты прав.
Рука об руку мы обошли дом. Возле двери было привинчено нечто вроде сейфа. Во что двадцать первый век превратил гостеприимный коврик, под которым клали ключ… Пол вытащил из кармана бумажку с цифрами и начал тыкать в кнопки. Затем дернул за ручку. Ящик не открылся.
— Ха!
Он перечитал записанное на бумажке и набрал другой код. Потянул. Опять ничего.
— Проклятую штуковину заклинило. Подожди секунду.
Пока он разбирался с сейфом, я пошла в сад, который открывался справа. Почти одни розы, случайно затесавшийся дельфиниум, белое пятно посреди алого моря. Мило. С другой стороны, я всегда любила красный цвет.
Так почему же мне сводило внутренности?
Должно быть, несварение. В дороге мы делали остановку на ленч. Можно лишь догадываться, сколько настоящего мяса, а не субпродуктов было в гамбургерах, которые мы ели. А может быть, это из-за того, что я переела пончиков. Точно — передоз кофеина в виде кофе и шоколада. Чей угодно желудок съежится в бурчащий клубок.
Но как бы я себя ни убеждала, от вида алого моря роз у меня крутило желудок. Великолепно. Мне хотелось чего-нибудь зловещего, но вместо того меня затошнило. Бедный бывший демон! Совсем запуталась. Может быть, мне нужна группа поддержки?
— Готово!
Я отвернулась от роз. Пол с видом победителя показывал мне металлический ключ.
