- Доктор хочет переговорить с мистером Картрайтом!
Джастин тут же встал и последовал за ней, а мы вновь сидели.., ожидая.
- Как ты думаешь, что происходит? - спросил Джервис.
Я ответила ему, что просто боюсь.
- Все будет в порядке, - успокоил он меня. - Все должно быть в порядке!
Все сидели молча и продолжали ждать. Напряжение стало непереносимым.
- Я хочу сходить и узнать, что происходит, - сказала я.
Джервис положил ладонь на мое плечо. Ты не должна расстраиваться, Анжелет!
Я отвернулась от него, выбежала из комнаты и наткнулась на Джастина. Он сидела на ступенях лестницы возле комнаты, в которой лежала Морвенна, обхватив голову руками. Я подошла к нему и села рядом.
- Джастин, что происходит?
- Меня вызвал доктор. Дело плохо, Анжелет! Он сказал, что может спасти ребенка, но это может стоить жизни Морвенне...
- О нет!..
Он кивнул.
- Вопрос встает так: либо мать, либо ребенок... И еще доктор сказал, что после этого у нее никогда не будет детей!
- Ах, Джастин... Это ужасно!
- Я сказал, что он должен спасти Морвенну!
- Но я знаю, как сильно ты хотел ребенка, Джастин!
- Доктор сказал, что оба под угрозой.., но спасти можно только одного...
Мы молчали. Я думала о том, как Морвенна хотела родить ребенка! После этого она будет считать себя несчастной...
Я почувствовала огромную нежность к Джастину. Мне хотелось просить у него прощения за то, что я не доверяла ему.
Неожиданно послышался крик ребенка. Джастин вскочил, и мы переглянулись. Я увидела, как он беззвучно произнес: "Морвенна". "О нет.., нет... - думала я, - это невозможно! Джастин велел спасать мать".
Я слышала о случаях, когда нужно было сделать такой выбор. И зачем мы приехали в эту Богом забытую дыру! Если бы сейчас Морвенна была в Лондоне, она получила бы всю необходимую помощь, возле нее были бы лучшие доктора и самые опытные сестры милосердия!
Мы вновь сели. Я не знала, какие слова подобрать, чтобы утешить Джастина, но, должно быть, мое молчаливое сострадание было красноречивее любых слов.
Не знаю, долго ли мы так сидели. Вновь послышался крик новорожденного. Джастин закрыл ладонями глаза. Он просто сидел.., и молчал.
Наконец, открылась дверь и вышел доктор:
- Мистер Картрайт! Джастин тут же вскочил.
- Ваша жена сейчас спит и будет спать в течение нескольких часов. За ней нужно хорошенько присматривать, но миссис Боулз весьма опытна и знает, что надо делать. Поздравляю вас с рождением сына!
- Но я думал...
- Признаюсь, я сам удивлен! Я не считал возможным спасти обоих!
Полагаю, вашему сыну суждено стать весьма живучим мальчиком!
Мы с Джастином уставились друг на друга, потом он раскинул руки и крепко сжал меня в объятиях.
***
Эти дни запомнились мне как период полного счастья. Нам не оставалось ничего другого, как радоваться: то, что считалось потерянным, было нам возвращено. Морвенна была слаба, но нуждалась лишь в хорошем уходе. Что же касается сына, то он был здоровеньким малышом, и, похоже, ему не помешали некоторые трудности с появлением на этот свет.
Миссис Боулз распирало от гордости - по ее мнению, главной героиней события была она: она руководила всей операцией; она знала, когда посылать за доктором; она с самого начала знала, что в результате все будет в порядке.
Позже я зашла к Морвенне. Она лежала с сияющими глазами - красавица, довольная собой, а уж когда миссис Боулз подала ей ребенка, она стала выглядеть просто как мадонна.
- Я и не думала, что можно быть такой счастливой! Анжелет, ты должна немедленно написать моим родителям и сообщить им о том, что у них есть внук!
Я была слишком взволнована, чтобы говорить. Тогда, сидя на ступеньках, я вновь и вновь повторяла себе: "Как же я расскажу Пенкарронам?" А теперь оказалось, что все новости - радостные!
Тут же был Джастин, улыбающийся Морвенне и восхищающийся своим новорожденным сыном. Всем хотелось потрогать младенца, но миссис Боулз, как стойкий часовой, защищала его от всех покушений. Все были захвачены радостью. Это был великолепный день!
На следующее утро я первым делом направилась в комнату Морвенны. Миссис Боулз осталась в доме, собираясь присматривать за Морвенной до тех пор, пока это будет необходимо. Она спала в комнате, примыкающей к той, которую теперь стали называть детской.
