Добято, стараясь не горбиться, с максимально деловым видом вышагивал по коридору. На самом деле, сомнения грызли его. Неужели отменили поездку? Такое тоже может быть — очередное убийство политического деятеля или видного бизнесмена, уголовка поставлена на уши, сыщиков катастрофически не хватает — о какой охоте на лжекоролева может идти речь?
К счастью, ничего подобного не произошло.
— Собрался? — ехидно спросил подполковник. — Плавки и пляжную панамку не забыл? Вдруг на Амуре погода не в пример нашей курортная? Отдохнешь, подзагоришь, с тамошними телками пообщаешься.
Издевается? Ну и пусть позабавится, миролюбиво подумал Тарасик. Знает ведь, сыщика ожидает не купание и не флирт — опасное и серьезное следствие. Убийца не тот фрайер, который позволит безнаказанно выследить себя и повязать.
— Я всегда — в готовности, — изобразил он скупую улыбку. — Вызвали для напутствия?
— Какое там напутствие, — отмахнулся начальник отдела. — Тебя в Министерстве так поднакачали — дальше некуда. Просто я подумал: ни к чему тебе соваться к строителям, выписывать командировку. Мало ли что, вдруг в ГВСУ тоже запущен грандовский «клоп» — подглядит да и стукнет хозяину: какой-то Добято летит по твою душу, берегись… Вот и послал вместо тебя Фиксина. Парнище ловкий, все сделал, как надо. Никто не подумает, что с этим документом едет полномочный сыскарь… Вот — держи!
Командировочное предписание оформлено по полной форме — с печатью и залихватской подписью, штамп пристукнут с датой и номером… Молодчина, Фиксин!
— Знаешь, — продолжал резвиться соскучившийся в одиночестве подполковник, — девица, регистрируя твое предписание, удивилась. Дескать, кто такой этот Добято? Ни разу не довелось встречаться с подобной удивительной фамилией. Проинструктированный Фиксиным сотрудник, давясь от смеха отбарабанил: недавно оформлен на работу, мало кто его знает, повезло мужику, не успел занять место за столом — дальневосточная командировка… Вот так, «специалист по солдатским подштаникам»!… Когда летишь?
— Завтра, — безмятежно соврал Тарасик, аккуратно складывая командировочное предписание и пряча его в бумажник. — Завтра утром.
Ему показалось, что подполковник услышав слово «завтра» помрачнел. Видимо, намеревался использовать Добято на полную катушку, освободив его только возле самолетного трапа. Не получилось!
Оставшиеся до вылета четыре с половиной дня сыщик проспал. Проснется, выберется на кухню, глотнет стакан крепко заваренного чая, пожует парочку бутербродов и снова — на боковую. Хозяйка ходила на цыпочках, удивлялась подобной способности своего постояльца, иногда даже беспокоилась — жив ли он. Но могучий храп наглядно свидетельствовал — жив и здоров.
Сборы заняли всего несколько минут. Упаковав в видавший виды старомодный портфель пару белья, туалетные принадлежности, бритву, Добято достал из кармана самое дорогое: изображение Убийцы. Бережно протер, снова завернул в чистый лист бумаги…
В среду, заняв обозначенное билетом место в салоне самолета, он удовлетворенно пожевал тонкими, нервными губами, вздохнул и… снова захрапел. Будто не было четырехсуточного почти беспрерывного сна.
Сыщик помыслить не мог, что его подозрения в части запущенного в Главк «клопа» верны. Визит осторожного и ловкого Фиксина не остался незамеченным. Точно так же, как и выписанное неизвестно какому Добято командировочное предписание. В тот же день на Дальний Восток полетела внешне безобидная телеграмма: встречайте представителя фирмы для осмотра партии товара.
В переводе: вылетел сыскарь, тревога…
Заместитель начальника военно-строительного управления округа по стройчастям полковник Виноградов, как принято выражаться, — военная косточка. Двадцать лет в армии, последние шесть отбарабанил в звании подполковника. Перспектив на продвижения по службе, соответственно, надежд на получении очередного звания — никаких. Поэтому легко согласился занять предложенную должность в непонятно каком управлении — то ли полувоенном, то ли полугражданском — сооблазнился твердым обещанием сразу же присвоить полковника.
Обещание кадровики выполнили — недавний подполковник надел папаху, трехзвездочные погоны. А вот привыкнуть к новому своему месту так и не смог. Привык к четким, ясным приказам, получаемых сверху и отдаваемых в «низы», к дисциплине и исполнительности. А в строительном управлении — непонятная помесь приказов с просьбами, четкости — с туманностями.
