900 ступеней Прямского взвоза
Когда мы вернемся домой и скажем, что были в Тобольске, кто-нибудь из знакомых, нахмурив лоб, прикинет в уме: Тобольск, Тобольск… Это где-то на Тоболе. Или нет: на Иртыше. Ну, в общем, в Сибири. Маленький, должно быть, городишко. А может, припомнит урок литературы и радищевское «Письмо к другу, жительствующему в Тобольске…». Ну, что еще столичный житель слышал о нем!
В тот момент, когда мы швартуемся у тобольского дебаркадера, припоминаем рассказ одного путешественника, прибывшего сюда в конце прошлого века пароходом. «Здесь извозчики, как чичероне, замечательный народ. Небывалый в Тобольске человек рискует высмотреть независимо от своей воли все закоулки города, по которым будет возить извозчик якобы по прямой дороге к памятнику Ермаку… У вас уже является боязнь опоздать к третьему свистку, но так остаться в Тобольске едва ли кому случалось: свистки слышны во всех частях города».
Быть может, нам тоже воспользоваться услугами здешних чичероне? И все-таки — нет! Конечно, нет. И вовсе не из-за опасения попасть во власть водителей, которые могли унаследовать лукавое гостеприимство тобольских извозчиков. Просто после долгого плавания всегда является желание ощутить твердость суши. К тому же нам не надо спешить к пароходу. «Горизонт» встает здесь на долгую стоянку.
Словом, мы решаем как следует познакомиться с городом, и в первую очередь с кремлем.
Все те же таксисты растолковали нам, как попасть туда.
— С подгорной части ведет туда лестница, — говорит один.
— Ровно девятьсот ступеней, — добавляет другой.
— Пройдете под арку Рентереи — тут уж и кремль будет, — досказывает третий.
Она и в самом деле длинна, тобольская лестница. Действительно, ровно девятьсот деревянных плах положено под ноги пешехода. И стоит самому пересчитать их, ибо каждый уступ — это шаг в прошлое, застывшее в образе могучих стен и башен.
Этот путь наверх заставит вас, может быть, вспомнить, что Тобольск — единственный город Сибири, который на протяжении своей драматической истории имел три герба. Сначала тобольскую печать украшали два стоящих на задних лапах соболя, разделенных вертикально поставленной стрелой. Когда в начале восемнадцатого века русские города наделяли официальными гербами, рисунок на старой печати почему-то не устроил столичных вельмож. И новый символ сибирского города составили воинские атрибуты: золотая пирамида, знамена, алебарды и барабан. А позже, при очередной раздаче гербов, пирамиду заменил щит Ермака и появилась нивесть откуда атаманская булава. Все эти доспехи на гербе Тобольска, который никогда и ни с кем не воевал, забыты ныне; не забыт, однако, оставшийся от веков белокаменный кремль — олицетворение Тобольска.
Он стоит на том месте, где служилые люди письменного головы Чулкова воздвигли по прибытии на Иртыш первую крепость из разобранных своих судов, отчего острог в ранних летописях именуется «Ладейным». Под нынешним городом лежит и окрестная тайга. Она пала под топором первых поселенцев и их наследников, возводивших из доброго иртышского леса съезжие избы и склады оружия, крепостные стены и башни, мосты и торговые ряды, церкви и приказные палаты. Однако опорой кремлевских построек служит скорее не тлен древесный, а пепел бесчисленных пожарищ.
Да, город стоит на сорока пеплах. Тобольчанин всегда жил под угрозой огня, ибо город горел чуть ли не раз в десятилетие, с тех пор как летом 1643 года его постиг первый разрушительный пожар. Об одном таком бедствии летописец свидетельствует: «В Тобольске бысть пожар, загорелся под горою у Софийского взвозу, и от того пожару разгорелся пламень великий и достигнув пламенное дыхание из-под горы на гору до городской стены и от того в городской стене загорелся и у церкви Вознесения Господня верх под маковицею и от того пламени по городской стене и горе град Тобольск деревянный, приказная палата и на башне часы и всякое городское здание, и под горою от того сгорела церковь Пресвятая Богородица Владимирская, и колокольня, и мост, и ряды, что на мостах, и дворов русских и татарских юрт много».
