— Молчать. — Грозно крикнула Ирма, а девушка сжалась, чувствуя, как склеились её губы. — Любви не существует. Любить ты не можешь. А все твои чувства, которые ты испытываешь к жениху лишь вздор, созданный твоим больным воображением, которые рано или поздно пройдут. И про это бредовое заблуждение…Про любовь! Никто не смеет говорить, пока существую я и моя магия.
Ирма давно так не разговаривала ни с кем, не делилась своими мыслями, да и когда бы она успевала между издевательствами и уничтожениями?
— Теперь говори. — Смилостивилась Ирма.
Девчонка разомкнула губы и дотронулась до них ладонью на всякий случай.
— Помогите, прошу вас, я все сделаю…
— Нет. Моя магия не может исцелять. — Ирма лукаво улыбнулась. — И никогда не сможет, она черная, она — сама тьма. Да и вообще я сама не хочу.
— Прошу, нет! Я прошу вас, спасите его! — Закричала девчонка.
— Нет. — Непреклонно заявила Ирма, наслаждаясь отчаянием девочки.
— Вы… — Она потерялась в своем разочаровании и боли от того, что последняя, такая прозрачная, но все-таки надежда разлетелась на осколки. — Вы жестокая гадина! Вам уготована страшная участь за все, что вы сделали! Горите огнем! Вы и так прокляты! Вы сами себя и погубили! Вы ничтожны, слабы и ужасны…
Девушка уже сбилась на крик, когда её схватили под руки безвольные стражники, бросившиеся к ней, лишь учуяв малейшую агрессию по отношению к их госпоже.
— В темницу? Или убить на месте? — Спросил стражник.
— Нет, нашу гостью нужно отпустить. — Задумчиво проговорила Ирма и, пронзив девушку злорадным взглядом, с усмешкой произнесла. — Она вернется домой и будет видеть день изо дня, как умирает её любимый, а она ничем не сможет ему помочь. Пусть помучается.
Рыдающую девушку вывели за двери. А Ирма, довольная собой, откинулась на спинку трона и стала разглядывать браслеты на своих тонких запястьях.
Приносить боль и страдание — одно удовольствие. Магия внутри приятно шевельнулась при этих мыслях. А ведь впереди еще столько времени, впереди её власть, её жизнь.
Но в один день все может и измениться.
* * *
— Должен вам сообщить. — Верный слуга подполз с докладом. — Что один маг, раньше нам не встречавшийся, перебил сотню ваших существ. И очистил несколько деревень от давления вашей магии, госпожа.
Ирма замерла, поджав губы в нахлынувшем бешенстве. Кто посмел!? Кто!?
— Но маг и так был слишком ослабевшим. А от вынужденной борьбы он ослабел еще больше. Так что он был схвачен и доставлен к вашему двору. Хотели бы вы его видеть, госпожа?
— Ведите его ко мне.
Ирма хотела посмотреть в глаза объявившемуся наглецу. Ведь так давно не было сопротивления, но ничего… Сейчас и этому выскочке придет конец.
Но того, кого привели слуги она не ожидала увидеть.
Молодой маг выглядел потрепанным, усталым и измученным. Но никак не жалким. Жалко выглядели другие сильнейшие маги, которых также привели к ней на расправу, они, обездвиженные черной магией, выглядели ничтожно. Но этот взирал свысока на слуг Ирмы, на саму Ирму, словно не боялся её. В нем было то же присутствие сильного, вольного духа, стальной стержень внутри, непоколебимая сила и мощная магия. И глаза также смотрели с прищуром и усмешкой, как в ту ночь, когда его поцелуй стал последней каплей, освободив её магию и сделав её черной.
Ирма долго смотрела на молодого мага, прислушиваясь к себе. Тьма внутри бушевала в предвкушении расправиться с ним, как с последним напоминанием о прежней жизни. Но еще больше она хотела — поиграть.
Ирма легко поднялась с трона и грациозно по ступеням спустилась к пленному с очень кровожадной улыбкой, от которой у других подкашивались ноги, а этот… Да он даже не вздрогнул!
Ирма подошла вплотную и прилизалась к его лицу.
— Ну здравствуй, давно мы с тобой не виделись.
Маг мрачно усмехнулся, даже получилось как-то снисходительно, словно он Ирму считает за глупое создание и вровень с собой не ставит.
— Давно, ты права. Но вижу, дела у тебя идут хорошо. Замком обзавелась, статусом, слугами. Но, скажу честно, интерьерчик у тебя здесь так себе.
— Ты не считаешь, что ты не в том положении, чтобы мне дерзить? — Спросила Ирма, но без злости, ей было больше любопытно.
