Ну вот что с этими куклами противными делать? Маленькие, а упрямые — похуже Звёздочки!
— Тогда хотя бы покажи мне Прадмунт, — зевнула Таша. — Наша деревня ведь почти на границе Озёрной с Окраинной, неподалёку от Тракта, верно?
Рыцарь, радостно отсалютовав, уверенно поскакал от границы с Равнинной на юг. Впрочем, достигнуть пункта назначения не успел — в комнату заглянула мама:
— Таша, хватит на сегодня, — Мариэль поправила одеяльце мирно сопящей в колыбельке Лив. — Время уже к полуночи.
— Да, пожалуй, хватит, — девочка, скатившись с кровати, ловко подхватила весьма недовольных этим фактом кукол. Пристроила фигурки в выделанную бархатом шкатулку с шестью отсеками, заперла ту на ключ и, торжественно водрузив кукольное обиталище на прикроватную полку, принялась скатывать карту. — Раз они со мной не считаются — вот пусть теперь сидят и обдумывают своё скверное поведение!
— Думаю, им это не повредит, — с улыбкой кивнула Мариэль. Улыбкой не на губах, но во взгляде — когда взгляд тёмно-вишнёвых глаз обращался на дочь, он всегда становился улыбчивым.
Таша положила аккуратно свёрнутую карту на столешницу. Помедлила.
— Мам, — наконец неуверенно сказала она, — я хотела тебя кое о чём попросить.
— О чём это?
— Я… в общем…
— Ну же.
Таша набрала воздуха в лёгкие:
— В-общем-Кайя-Лайя-Гаст-и-ещё-несколько-ребят-завтра-собираются-пойти-к-озеру-можно-я-с-ними?
Меж тёмных бровей матери пролегла хмурая морщинка:
— Таша, путь туда-обратно до Кристального не такой уж близкий. А ты знаешь моё мнение по поводу продолжительных прогулок с деревенскими.
— Мам, ну они не влияют на меня… правда. Я сама по себе, а они сами…
— Дело не во влиянии, — вздохнула Мариэль, — и это ты тоже прекрасно знаешь.
Таша плюхнулась на кровать — с угрюмо поникшей белокурой головкой:
— Это несправедливо!
— Ну сама посуди — мало ли что может случиться, пока вы там будете? Ты можешь пораниться. И кто вам встретится… или они решат подшутить над тобой и напугают — я же знаю их шуточки… и я буду за тебя волноваться. Нет, исключено.
— Мам…
Мариэль покосилась на безмятежно спящую младшую — и, присев на корточки, печально взглянула на старшую дочь:
— Таша, я понимаю, как тебе хочется компании. Но эта компания неподходящая для тебя по многим причинам. Во-первых, они — деревенщины. А во-вторых — скажи сама.
Девочка прикусила губу.
— Потому что они — люди, — наконец буркнула она.
— Правильно. Они — люди. И когда-то я тебе уже говорила — люди не любят тех, кто отличается от них. Таких, как мы. Потому что мы кто?
— Мы — оборотни, — пробубнила Таша, — теоретически можем перекидываться в любого зверя и любую птицу, но без риска возвращаться в человеческий облик можем лишь из двух звериных и одной крылатой ипостаси, наиболее близких нашей человеческой сути.
— Вот и предпочитаем не рисковать, — кивнула Мариэль.
— Раненый или ослабленный оборотень не может менять ипостась, — заученно продолжила Таша. — В случае серьёзной психологической травмы животные ипостаси оборотня временно ограничиваются одной — наиболее близкой к истинной сущности оборотня. Время нашего пребывания в чужой личине ограничено: максимум сутки животного обличья, и на каждый час иной ипостаси оборотень должен пробыть два часа в человеческой…
— Что поделаешь, за всё приходится платить, — Мариэль вздохнула. — А что ещё мы можем?
— Общаться с животными на ментальном уровне. Принимать и получать от них мыслеобразы.
— А что ещё отличает нас от обычных людей?
— Острый слух, ловкость, умение передвигаться без шума… И кровь у нас на свету искрится.
— Правильно. И чтобы наша маленькая тайна оставалось тайной, мы должны соблюдать крайнюю осторожность. Если ты расшибёшь коленку, крови будет не так много, чтобы что-то заметить, но если наколешься или порежешься… И ты ещё не научилась контролировать себя до такой степени, чтобы менять облик исключительно по собственному желанию, а не в результате естественной защитной реакции. Достаточно сильного испуга, и… Представляешь, что будет, если ты на глазах у этой ребятни вдруг обернёшься кошкой?
Таша откинулась на подушку:
— И всё равно это несправедливо, — вздохнула она, нашарив сидящего рядом на изголовье лупоглазого плюшевого зайца. — Мне иногда хочется не быть никаким оборотнем, а быть просто девочкой… как они все. Или чтобы они все были оборотнями.
