Белокурая бестия — ариец с плакатов — был продублирован в различных ипостасях во всех общественных местах. Мало кто знал, что моделью героя, отважно глядящего со стен в победоносное будущее, был штандартенфюрер Вальтер Краус. Художник Зигель долго и придирчиво выбирал натурщика из многих кандидатов, предварительно прошедших строгие проверки на чистоту происхождения. В результате тщательного отбора стальные глаза Вальтера и его твердый подбородок можно было увидеть на многих плакатах — германский воин, поражающий молниями издыхающего красного дракона со звездой во лбу, офицер люфтваффе за штурвалом пикирующего «Юнкерса», заботливый отец улыбающихся белокурых детей, с гордостью носящих повязки со свастикой.
«Куда же ты так неожиданно сгинул, зараза?» Из-за таинственного и внезапного исчезновения штандартенфюрера его, Кемпке, в авральном порядке выдернули с фронта, где он занимался любимым делом: «зачищал» прифронтовую полосу от советских диверсантов из разведывательно-диверсионных групп. Он — оперативник, а не канцелярская крыса. Кемпке всегда был от перворождения охотником, а тут поставили на кабинетную работу. Включились невидимые механизмы агентурной сети, кто-то потянул за незримые нити, и он волею судьбы оказался на должности Вальтера — заместителем начальника подразделения архивных исследований «Аненэрбе» («Наследие предков») и проекта «Колдовская картотека» полковника вермахта Неринга. Они занимались архивными исследованиями в области изучения легенд и мифов: германских, индийских, китайских, латиноамериканских, славянских. Вслед за Краусом бесследно исчез и упомянутый полковник вместе со всей семьей. Охрана, неотлучно сопровождавшая офицера, ничего вразумительного сказать не смогла в свое оправдание и отправилась повышать бдительность на Восточный фронт. С какой радостью Отто поменялся бы с ними местами! Но его мнением никто не интересовался. Каждый должен быть на своем месте. Выполнять! Хайль!
Головокружительное назначение и стремительный переход из замов в начальники нисколько не радовали. Он прекрасно отдавал себе отчет, что не силен в аналитических выкладках, но терпения и упорства ему было не занимать. Ничего, как-нибудь справлюсь. Кемпке с ностальгией вспомнил, как по нескольку дней ему приходилось сидеть в болоте, изображая неприметную кочку. Чутье его никогда не подводило. Пути-дорожки штурмбаннфюрера с завидным постоянством пересекались с путями вражеских диверсантов, решивших порыскать в прифронтовой полосе. В своей вотчине он был настоящим хозяином. А здесь сиди, корпи над бумажками. И совета спросить не у кого. Наставник — доктор Эрик Гримм — затерялся в бескрайних джунглях Амазонки и, похоже, сделал это навсегда. Один, совсем один. Пришедшего на замену Гримму доктора Нильсена Кемпке не воспринимал всерьез. Хорош новый куратор, нечего сказать: провалил свое задание в России, теперь здесь пытается развернуться. Час от часу не легче…
Глядя на плакатного Вальтера, офицер невольно провел по лицу ладонью, затянутой в лайковую перчатку. У старшего товарища были совершенные, нет, классически правильные черты лица. А у Кемпке — непропорционально большие надбровные дуги и короткая толстая шея. Очень функционально и удобно для ближнего боя в этом теле. С трансформацией переборщили. Во всем стоит соблюдать меру. Но все равно похожи, как дальние родственники. Они и были родней в своей прошлой жизни, но очень далеко отсюда, там, где светит Синяя звезда.
Гархи всегда тщательно скрывали свои истинные возможности. Но один раз Кемпке не удержался. Это было еще до войны, когда к легализации в человеческом обществе подходили более тщательно. Им, первым, было особенно тяжело. Шаг за шагом, год за годом приходилось писать биографию своего человеческого тела. Задолго до войны судьба и юношеская гордыня привели Отто в передвижной цирк шапито. Тогда он носил погоны юнкера и учился в военном училище СС в городе Бад-Тельц. Под высоким шатром проходили схватки борцов-мужчин, в перерывах между которыми на арену приглашали добровольцев из зала, желающих побороться с цирковыми атлетами, показать свою удаль и помериться силой. Обычно никто из зрителей не был способен противостоять тренированным циркачам.
