Мы говорим о макияже, пока Манкс не меняет тему и не спрашивает меня, как моя книга про «Лед Зеппелин».
— Это рок–биография?
— Нет, это роман. Но туда включено много правдивых фактов. Скажем, про девочку, в которую я был влюблен в школе, и все такое. Она была длинноволосая блондинка, а отец у нее работал в страховой конторе начальником. Она пользовалась помадой «Мэри Квант». «Мэри Квант» — это имя еще гремело в косметике начала семидесятых.
Манкс отвлекают какие–то детские звуки. Когда мы познакомились, у Манкс была временная работа — она собирала деньги за спектакли в одном театрике в центре Лондона. Тогда она мне сказала, что лесбиянка и у нее есть постоянная подружка. Потом она бросила свою подружку и объявила о своей бисексуальности, и какое–то время мы с ней встречались. Мы сошлись, но отношения наши взяли и накрылись, как все мои отношения. К счастью, мы остались друзьями. Мы сейчас дружим даже сильнее, чем в те времена, когда гуляли друг с другом.
После того, как мы разбежались, у Манкс были еще романы с молодыми людьми, пока она не решила, что женщины привлекают ее больше. Года через два после этого она подружилась с мужчиной–геем. Они стали жить вместе и сделали ребенка. Потом он решил, что он все–таки гей, и бросил ее ради мужчины, которого встретил в супермаркете. Раньше это все меня удивило бы, но теперь я уже привык.
Откуда ни возьмись, появляется Манкс с ребенком на руках и в жуткой депрессии. У нее, оказывается, высокая сопротивляемость к подбадриванию.
Я описываю свою книгу о «Лед Зеппелин».
— Некоторые имена придется, конечно, изменить.
Манкс интересуется, будет ли она в книжке и я отвечаю, что да, не исключено.
— Не пиши, что я принимала кокаин до третьего месяца беременности.
Я обещаю не писать. Я–то думал, отличная попытка — завязать на последние полгода. То есть — на четыре с половиной месяца, поскольку ребенок родился слегка недоношенным.
— Как работается в жюри литературного конкурса?
— Очень плохо, — признаюсь я. — Я еще не прочел ни одной книги. Да и коробку–то не открыл, в которой их прислали. Так она и стоит у парадной двери. Уже три недели. Скоро я за это возьмусь.
Ребенок принимается реветь, и Манкс вынуждена закончить разговор. Зачем я только связался? Чего ради Британский совет пригласил меня в жюри своего конкурса «Новая Литература»? Я не прочитал ни одного романа писателей, родившихся в ХХ веке, кроме тех, кого заставляли читать в школе, да я и тогда на них не обращал внимания. Мои мысли занимали Сюзи и «Лед Зеппелин».
Сюзи была такой красивой, такой манящей. По временам Грегу и мне казалось: это божье благословение, что мы живем с ней рядом. А в иные времена казалось, что это проклятие. Я был так несчастен, когда глядел, как она идет по улице, и понимал, что у меня, считай, нет ни единого шанса ей понравиться. В такие времена не оставалось ничего другого, как слушать «Лед Зеппелин» и ждать, пока вырасту, когда дела, быть может, поправятся, хотя уверенности, что так оно и будет, у меня не было.
Вот список того, что играли «Лед Зеппелин» в «Гринз–Плейхаусе»:
Рок–энд–ролл
За холмами и вдали
Черный пес
Хоп на туманную гору
С тех пор, как я тебя люблю
Дни танцев
Брон–и–орский стомп
Песня остается прежней
Песня дождя
(Кранж)
Лестница в небо
Целая уйма любви (включая: Каждому нужна любовь, Дети буги, Устроим вечеринку, От тебя не оторваться, Я на тебе запал)
Первый бис:
Сердцеедка
Второй бис:
Песня иммигранта
Обрыв связи
Отличная программа. Забойный хеви–металл, кельтские мелодии, прихотливые изломанные электронные блюзы. Великие песни, громкие гитары и куча диковинных шумов. Я любил громкие гитары и диковинные шумы.
— Знаешь, Манкс, если бы когда я учился в школе, мне сказали: «Лед Зеппелин» — это ужасно, слушай–ка лучше Элвиса, — я бы такого человека засмеял. Поэтому я никогда не стану никому говорить, что «Лед Зеппелин» лучше, чем их нынешняя любимая банда. На музыке, которая нравилась твоим родителям, далеко не уедешь. И вообще — мне самому нравится новая музыка. Хотя, признаться, глядя на стайку нескладных «инди» — желторотиков, которые со сцены нудят ни о чем помаленьку, я, бывало, жаждал, чтобы открылся временной портал, и могущественные «Лед Зеппелин» сошли на сцену. Вот так, блядь, должна звучать гитара, — сказал бы я, и попробовал бы кто мне возразить.
