В центр ходит только один автобус, 172–й.
На остановке пронизывающий холод. Свирепый декабрьский ветер гуляет по улицам. Уже темно. Зимой дни кажутся необыкновенно короткими; в школу и из школы я иду по темноте. Я околеваю. Ветер забирается в распоровшиеся швы моей шинели, пробирается через высекшуюся подкладку и через футболку продувает меня насквозь.
Неожиданно на остановке появляется Грег.
— Я думал, ты поедешь пораньше.
— С родителями проблемы, — бурчит он.
Мы неловко смотрим друг на друга. С неба начинает лить, и мы укрываемся под козырьком остановки. Мы рядом. Я чувствую Грега в своем личном пространстве. У меня возникает странный порыв — обнять его. Я сопротивляюсь порыву, хотя он очень мощный. Чтобы выбросить его из головы, я начинаю расхаживать взад–вперед, мыча рифф из «Обрыва связи».
Грег подхватывает, и мы забываем нашу скованность и начинаем возбужденно, безудержно болтать о «Лед Зеппелин».
— Что если они не приедут? — На Грега вдруг нападают мои старые опасения. Из темноты появляются Сюзи и Черри, кутая свои тонкие девчоночьи тела в пальто. На Сюзи ее «афган», и она выглядит слишком экзотично для нашего уголка Глазго. Ее волосы — светлее, чем когда бы то ни было, — сияют во мраке сильнее уличных фонарей. Глаза ее подкрашены тонкими оттенками серого и голубого, веки черны от подводки, а ресницы изящно загибаются вверх от туши. Мы с Грегом ошарашено смотрим на нее.
Черри выглядит как обычно, и на ней особенно возмутительное пальто, похожее чуть ли не отцовское. Ну хоть не надела школьный пиджак.
— Я думал, вас подбросят до города?
— Проблемы с родителями, — говорит Черри.
Тут на меня накатывает мощное желание поцеловать Сюзи. Я подавляю его, ударившись в рифф из «Целой уймы любви»:
Та–та та–та ТА та–та та–та
Та–та та–та ТА та–та та–та
Впервые в жизни подхватывает Сюзи. Она обычно не поет гитарные риффы. Грег и Черри тоже подхватывают, и мы стоим вчетвером на ветру, распевая всемирно известный рифф из «Целой уймы любви»:
Та–та та–та ТА та–та та–та
Та–та та–та ТА та–та та–та
Когда дело доходит до психоделического куска в середине, мы издаем странные звуки, которые разносит ветер. Подходит автобус и мы заскакиваем в него.
— Это — «Цепы́»! — говорит Черри, и мы вопим все четверо — так, что на нас неодобрительно поглядывает кондуктор.
Мы не знаем толком, где будет Зед. Для такого вечера у него найдется компания и получше нашей. Прибыв на автостанцию на Бьюкенен–стрит, мы рвемся к выходу, расталкивая пассажиров постарше, которые приехали в город, заняться тем, что делают люди постарше. Нудятиной какой–нибудь, так я себе думаю.
Сюзи, которая выглядит самой старшей, собирает с нас деньги и скрывается в винном магазинчике, мы ошиваемся в тени. Неподалеку от нас на мостовой еще какие то юнцы ждут того же самого. Мы рядом с концертным залом и на улице полно фанатов «Лед Зеппелин», которые направляются на концерт: некоторые от холода кутаются в пальто, некоторые улыбаются и машут руками невзирая на погоду.
Сюзи отсутствует долго. Мы начинаем переживать, вдруг ей отказали в обслуживании, но через какое–то время она появляется, прижимая к груди пакет. Мы скрываемся в переулке, чтобы по–быстренькому выпить пиво и долить водку в бутылки с апельсиновым соком — его разрешено проносить с собой.
Персонал концертного зала не обманывается насчет несовершеннолетних, прибывающих с бутылками якобы безалкогольной колы или апельсинового сока. Я полагаю, им наплевать. Начать пить при первой же возможности считалось в порядке вещей.
Я поднимаю глаза и вижу, как в полоске ночного неба над переулком проносятся всевозможные летающие объекты. Цеппелины и фантастические существа прячутся за тучами. Грег пьет быстрее меня и больше. Сюзи тоже. Черри говорит, что она раньше никогда не пила алкоголь. В обычный день мы бы ее за это безжалостно высмеяли, но сейчас на уме более важные вещи.
Я почти сосредоточен на «Лед Зеппелин», однако — что за боль! — Грег идет рядом с Сюзи, а я тащусь с Черри.
Мы практически налетаем на Зеда, который с улыбкой шагает на концерт, в руках — банка «Спешл Брю», и «афган» развевается по ветру. С ним большая группа друзей — и, тем не менее, он радостно приветствует нас, вскинув в салюте пивную банку.
