- На кого? - не понял Павлик, и в следующий момент получил тычок двумя пальцами в глаза. Двумя грязными пальцами Витька Шалыпина.
Боль пронзила, глаза потеряли способность видеть. Павлик припал к стене, судорожно доставая платок, чтобы вытереть слезы, полившиеся из глаз ручьем. Он издал протяжное всхлипывание и создалось полное впечатление, будто он плачет.
- Павлик! - раздался удивленный голос Юли.
Она увидела его!
Ослепший Павлик бросился вниз по лестнице, перебирая руками по стене. Преодолев два яруса, он начал что-то различать.
"Какой стыд! - думал он. - Непереносимый стыд!"
Павлик бежал по лестницам, надеясь убежать прочь от проклятого университета. Он выскочил на улицу и остановился. По проспекту проносились автомобили, светило яркое утреннее солнце. Глаза чесались, но зрение восстановилось. Павлик протер глаза платком, постоял ещё немного и поплелся на следующую "пару".
Ковалевский и Прохоров уже ждали его.
- Он стал ещё хуже, ты заметил? - спросил Ковалевский.
- Кто? - не понял Павлик. - Шалыпин?
- Да причем тут Шалыпин! - недовольно воскликнул Юрик. - Сейчас распространился слух, что Витек экзамены не сдал. Завалил теорию вероятностей. Теперь ему нечего делать в институте...
- Когда он не сдал? - спросил Павлик.
- Да вот только что!
Божедаю внезапно стало понятно - что вызвало гнев Шалыпина. Значит, Витек разозлился из-за того, что не сдал экзамен и наконец вылетел из университета. А Павлик попался ему под горячую руку...
- Ох! - прошептал Павлик.
Только сейчас до него дошло, что их двенадцатилетний симбиоз с Шалыпиным закончился, и Павлик может чувствовать себя свободным. Каким приятным может оказаться слово "расставание".
Правда, под конец Шалыпин все же успел унизить Павлика, причем сделал это на глазах у Юли. Теперь Павлик точно не отважится пригласить её на свидание. Да и она сама не пойдет с парнем, которого унижают, и который не сможет за себя постоять...
- Я не Шалыпина имел ввиду, когда говорил, что он стал хуже, произнес Сергей. - Я про Мальвинина.
Тяжелая волна накатилась на Павлика. Он избавился от Витька, но теперь новый Черный Бог восстал перед ним. Мальвинин... Впрочем, Николай Григорьевич не цеплялся без причины и не применял физическую расправу. Нужно учить его предмет, пытаться понять его...
- Да, - ответил Павлик. - Он вернулся из Германии каким-то озлобленным.
- Как бы ты себя повел, если бы преподавал в лучших университетах за границей, а потом тебя вышвырнули пинком под зад? - спросил Юрик.
Раздался телефонный звонок. Все трое дернулись к своим трубкам.
- Это у меня, - определил Ковалевский и поднес аппарат к уху: - Алло?
- Разве его вышвырнули? - продолжил разговор Павлик.
- Думаешь, он уехал по доброй воле? - спросил Юрик.
- Светлана Алексеевна! - говорил в трубку Ковалевский. - Рад слышать ваш голос!
Парни на секунду замолчали. Ковалевский называл Светланой Алексеевной бывшую жену.
- Ну если и не рад, так что же такого! - сказал Ковалевский, отвечая на неслышимый вопрос.
- Придется сегодня весь вечер зубрить лекции, - сказал Павлик, осторожно трогая веко.
- Зубрежка не поможет, - ответил Юрик. - Ты слышал, какой сложный материал! Его надо понимать!
- Все равно, вечером сяду и буду зубрить.
- Я же учусь, родная моя... - объяснял в трубку Сергей. - Ну не родная, ладно, не родная! Но...
Настойчивый голос бывшей жены Светланы слышали из трубки даже Павлик с Юриком.
- Ладно, - наконец согласился Сергей. - Когда, говоришь? Завтра? Ладно, возьму машину и заберу Анатолия Сергеича...
Анатолием Сергеичем величали сына Ковалевского.
- Что у тебя случилось? - спросил Павлик, когда Сергей убрал телефон.
- Бывшая просила завтра забрать Ковалевского-младшего из садика и отвезти в поликлинику к лору. Придется одну пару загнуть.
- Не ТАУ, случайно? - ядовито осведомился Юрик.
Ковалевский заглянул в расписание.
- Нет, - с облегчением ответил он. - Следующую после нее. Как-нибудь потом наверстаю.
Он вдруг спохватился, набрал короткий номер и выслушал сообщение в трубке.
- Деньги заканчиваются, - разочарованно произнес он, нажав кнопку разъединения. - Стипендия не раньше десятого октября, а моего второго заработка пока на горизонте не видать.
