– Ты что, анекдотам про чукчей веришь? Напрасно. Оленев – умный и образованный человек. Он воевал и имеет награды.
– Так в чем дело?
– Да в том, что мне здесь тоже никто не верит. Так и говорят за спиной: Буланова сослали сюда на исправление. То есть я виноват, но меня отмазали. Не стану же я всем объяснять…
– Но чукча этот наверняка знает правду.
– Да правду я и сам не всю знаю. Только то знаю, что не виноват.
– Мой тебе совет – переговори с чукчей. Осторожно растолкуй ситуацию.
– Попробую, – вздохнул Павел.
Лежащий на грязном одеяле худой длинноволосый мужчина дернулся всем телом и замер. В груди торчала рукоятка ножа.
– Здрасьте, Матрена Пантелеевна, – приветливо улыбаясь, проговорил широкоплечий опер, – не помните меня?
– Да как же не помнить? – улыбнулась она. – Юра Корин. Тебя и захочешь забыть, да не получится. Проходи.
– Да я на работе. Вы вот эту дамочку не видели, случайно? – Он показал фоторобот.
Она покачала головой:
– Нет. А что, убила кого? На вид вроде как…
– Значит, точно не видели? – Он убрал фоторобот в папку.
– Да нет же, я на память не обижаюсь. Если б видела, признала бы. Сразу же видать, не нашенская. А что натворила-то?
– Да просто пропала, – улыбнулся Корин. – Ищут ее родственники. Точнее, мужик. Ну, кто он, сказать не могу. Может, любовник, а может, муж брошенный. Я вас вот о чем попрошу: если вдруг увидите где или знакомая какая скажет, что женщина квартиру у нее сняла, вы позвоните мне, хорошо? Я номер телефона дам.
– А чего ж не позвонить? – кивнула Матрена. – Позвоню, если что узнаю.
Корин протянул ей визитку.
– До свидания, – попрощался он. – И прошу, не забудьте.
– Не забуду, – пообещала она.
Проводив взглядом оперативника, посмотрела на визитку.
– Господи, – прошептала она, – а ведь хороший мужик был. Спас меня тогда. А сейчас, значит, купили тебя, Юрка.
– Убили! – раздался истошный женский крик. – Зарезали моего Витьку! Помогите! Убили! – Из угловой комнаты длинного барака выбежала плотная женщина и, продолжая кричать, выскочила на улицу.
– Ты чё орешь, дура? – зло спросил подошедший Репа. – Как…
– Витьку убили! Захожу, а он на кровати, и из груди нож торчит. Убили моего…
– Твою мать! – Оттолкнув ее, Репа быстро вернулся к машине. – Быстрее, – поторопил он водителя. – Сейчас менты нарисуются.
– Подожди, – хмуро проговорил в сотовый Геннадий, – ты точно…
– Да Лида орет, – услышал он голос Репы. – Я и свинтил с ходу. Зарезали, орет, Хорька.
– Значит, он в натуре знал, где может быть Тургун. И кто же это? Может, сам Тургун начал убирать потихоньку?
– Да ну на хрен! – возразил Репа. – Старый он для таких дел. И засекли бы его. Там постоянно шляется кто-нибудь. Барак он и есть барак. Ты лучше с ментами перетри. Они наверняка выйдут на кого-нибудь.
– Милиционер он, – вздохнула Матрена Пантеле-евна. – И вроде как человек хороший. Он меня спас. Я приторговывала на рынке ягодой, а меня эти самые рэкетиры прижали: плати, тетка, или…
– Значит, и хорошие продаются, – сказал Семен Федорович. – Выходит, верно я не даю те в милицию идти. – Он взглянул на Машу.
– А откуда у них фоторобот? – растерянно спросила она. – Ведь…
– Так участковый и нарисовал, – процедил Тургунов.
– Не мог он так нарисовать, – не согласилась Маша.
– Да какая разница? – отмахнулся Семен Федорович. – Не Шурка же тя описал им под картинку. А толком тя более никто и не видал. Хорошо еще ты паспорт не показала, а то бы сейчас уже и в розыск объявили. Но на самолете нам улетать теперича нельзя. Вот едрена бабушка. И все-таки один хрен, обманем мы их.
Маша вздохнула и посмотрела на хозяйку.
– Да, – по-своему поняла та ее взгляд. – Ты откуда приехала-то, девонька?
– Из Москвы. Решила посмотреть на Чукотку, с детства мечтала. У меня в Глубоком жила знакомая, Ирина Мишина. Но Глубокого уже нет, а в Глубинке я никого не знаю. И где искать Иру – тоже. Хорошо, что Семен Федорович приютил. А то я не знала, что и делать. И уезжать не хотелось, и…
– Я ее на речке встретил, – проговорил Тургунов, – около бывшего Глубокого. Поселка того уже года три как нет. Там жили геологи, искали что-то. Но не нашли ничего и уехали. А твоя подруга геологом была али как?
