Гадалка Галя жила на первом этаже кирпичного домя на Плющихе. В том, что хозяйка квартиры личность на самом деле калоритная Люба убедилась на пороге. Галя напоминала гору. Это было нечто необъятное с пронзительными черными как угольки, глазами. Двигалась Галя, при своих невероятных размерах, плавно и не без своеобразной грации.
– Здравствуй деточка. Вот уж настоящие близнецы вы с Верой. Не знай, я о вашем семействе, от сестры никогда бы тебя не отличила. Уж до чего схожи! А у меня глаз, как рентген. – Нараспев, низким контральто заявила Галя.
Люба вошла и огляделась. Она никогда не видела такой необычной квартиры. Черные двери, потолок и обои, с непривычки пугали. Стены гостиной украшали веер паввлиньего хвоста и картина в черной раме над диваном с портретом самой хозяйки. Если добавить к этому, что и диван, и кресла, и стулья, и скатерть на столе имели ярко алый окрас, можно представить себе первое впечатление гостя. Но через несколько минут Люба перестала все это замечатью. Ей даже показалось, что у Гали уютно.
– Садись деточка в кресло. – Пропела гадалка. Когда гостья уселась, она подплыла к ней, и царственным жестом положила на голову свою мягкую и крупную ладонь:
– Успокойся дитя. Все уже позади. Твой милый с нами.
– Вам Вера позвонила? – Растерялась Михеева.
– Вера? Нет, у Веры все как в Раю, а счастливые ко мне не ходят. Вот когда ее Кроткин лежал в больнице, она бегала каждый день. – Галя не улыбалась. Лицо ее не имело мимики. Жили только глаза. Черные угольки под белой маской необъятного лица все время менялись. Они то становились строгими и изучающими, то посмеивались, то замирали на одной точке.
– Тогда, откуда вы узнали о моих проблемах? – Поразилась Люба.
– Милое дитятко, я ведьма. – Ответила гадалка и уселась напротив в кресло. Михеева не знала, как ей реагирывать. Галя не улыбалась.
– Что значит ведьма?
– Это долгая история. Не будем обо мне. Ты, ведь пришла узнать о своем друге? Я тебе сказала.
– Что значит, он с нами? – Переспрсила Люба.
– Это значти, что он заглянул за край и вернулся к нам. – Пояснила гадалка.
– Он ранен? Попал в аварию? – Допытывалась Михеева.
– Я этого не знаю. А что знаю, тебе уже сказала. Хочешь кофе?
Люба ничего не хотела, но боялась, что если откажется, придется уходить. А оставаться одна она побаивалась.
– С удовольствием. – Кивнула она.
Галя легко подняла свою необъятную тущу с кресла и выплыла в коридор:
– Пойдем деточка, – бросила она на ходу и растворилась в квартире. Люба последовала за хозяйкой. Она думала, что гадалка пригласила ее на кухню, но Галя привела гостью в маленькую комнату, где кроме ковра на полу, Михеева ничего не увидела. Гадалка уселась на ковр по турецки и стала походить на буддийского божка.
– Присаживайся деточка – Пропела она своим низким контральто. Люба тоже устроилась на ковре. Несколько минут они просидели молча, затем дверь открылась и молодой человек атлетического сложения, молча поставил перед ними поднос с кофейником, чашками и набором вазочек. Одет он был лишь в яркокрасые шаровары и двигался бесшумно.
– Это мой парень. Ему нравится, что я большая и мягкая. Я его сняла с героина и теперь держу как собачку. – Заметив удивленный взгляд Любы, пояснила хозяйка. Когда женщины снова остались одни, Галя разлила кофе и кивнула:
– Рассказывай деточка?
– Что рассказывать? – Не поняла Люба. Странности в доме гадалки и ее откровенность Михееву обескуражили.
– Свой сон. Что же еще? По телефону ты сказала, что видела дивный сон, который тебя растревожил. Рассказывай деточка, и мы попытаемся вместе разобраться.
Люба задумалась. Свое ночное видение она помнила до мельчайших подробностей. Галя слушала и не перебивала. Лишь черные угольки ее глаз, то вспыхивали, то задумчиво замирали:
– Ничего нового я тебе не скажу. Твой друг постоял на грани жизни и смерти.
– Он болен? – Прошептала Люба.
– Не знаю. Но теперь он с нами. – И на лице Гали возникло нечто, вроде улыбки:
– Покойный жених во сне сердился?
– Нет, он был безразличен. – Ответила Люба.
– Пойди к врачу. Тебе надо проверить свое здоровье. Ты или больна или беременна. А теперь пей кофе.
