– Я на глазах оживаю. Это потому, что ты рядом. – Признался Мюллер, покончив с ужином.
– Я очень рада. – Улыбнулась красавица.
– Нора, я много о нас думал, мне кажется, если ты переедешь ко мне, мы прекрасно заживем. Без тебя я скоро умру. – Фридрих Эдуардович говорил это тихо, но серьезно и проникновенно. Молодая женщина поняла, что он не шутит.
– Я тоже много о нас думала, Фридрих. Мне очень больно находиться вдали от тебя, но у меня нет выхода. В каком качестве я переду к тебе? – Задала вопрос Нора, и бархат ее синих глаз от нежности стал влажным.
– Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Ты же сама сказала, при нашем последнем свидании, что хочешь этого. – Напомнил Мюллер.
– Ты мой хороший, ты мой любимый, я бы с радостью давно сама тебе предложила. Но я не могу выйти замуж. – Покачала головой Нора.
– Почему, ты же говорила, что твой муж погиб. – Заволновался Мюллер.
– Это правда. Но он оставил мне огромное состояние. И оставил его с условием, что я вторично замуж не выйду. Если я условие нарушу, то стану бедной, как церковная крыса. – Грустно улыбнулась Нора.
– Я достаточно зарабатываю. У меня, в конце, концов, есть, что продать. Ты не будешь ни в чем нуждаться. – Убежденно воскликнул Мюллер.
– Ты, дурачок. – Вздохнула Нора и посмотрела на профессора, как на неразумного ребенка: – Мне вовсе не охота слышать, чтобы твои друзья кричали, что девчонка позарилась на твои деньги. Я тебя люблю и не желаю грязных сплетен в наш адрес.
– Но Нора, я не вечен. Даже мой сосед Капланов, на днях сказал, что я не Кащей бессмертный. Может быть, ты не понимаешь цену моих вещей, но одна живопись на этих стенах способна прокормить несколько семей до конца жизни. Я не хочу, чтобы все это пошло с молотка. Я одинок и если мы поженимся, все достанется тебе. – Доказывал Мюллер.
Нора уселась рядом с ним на постели, погладила Мюллера по голове и тихо ответила:
– Я знаю, что ты настоящий мужчина. Ты и физически, и духовно мой идеал. Мне понятны и очень трогательны твои слова. Я готова стать твоей женой, но юридически этого делать не могу. Я не хочу терять свою экономическую самостоятельность.
– Значит ты отказываешься стать моей. – Горестно заключил Мюллер.
– Нет, милый. У меня есть одинокая тетушка. Если ты хочешь оставить мне свои картинки или что-нибудь еще, женись понарошку на ней. Она честный человек, и если с тобой, что-нибудь, не дай Бог случится, мне все отдаст. – Предложила Нора и добавила: – А я стану считать тебя своим настоящим мужем.
– Давай, если тебе так удобно. Только будь со мной. – Обрадовался Мюллер.
– Я и так с тобой, глупенький. – Сказала Нора, и быстро скинув с себя одежду, забралась к профессору под одеяло. Мюллер обнял ее и застонал от блаженства.
– Нет, сегодня не будем. Тебе было плохо, и заниматься любовью нельзя. Давай тихо поспим вместе, как настоящие муж и жена. – Прошептала Нора. Мюллер уткнулся ей в грудь и задремал. Он потратил много сил на объяснение с любимой женщиной и нуждался в отдыхе.
* * *
Петр Григорьевич увидел Грыжина издали. Тот стоял на углу улицы в парадном генеральском мундире и держал в руках чемодан. Подполковник глядя на своего старшего друга не мог сдержать улыбки. Генерал по настоящему удивил Петра своими способностями Дон Жуана. Уж чего, чего, а этого он от Грыжина вовсе не ожидал. В первый день знакомства переехать жить к даме. Даже в своей интимной практике сыщик такого не помнил.
– Чего рот разинул? Живого генерала увидал, подполковничек вшивый. – Заорал Грыжин, вместо приветствия.
– Да, Иван Григорьевич, теперь я знаю, кто из нас бабник. – Усмехнулся Ерожин, укладывая в багажник чемодан своего консультанта.
– Я не бабник, а дисциплинированный работник. – Поправил Грыжин, усаживаясь рядом с водителем: – Ты мне приказал, я исполнил. А умение проявить инициативу во имя исполнения приказа и есть показатель профессионализма подчиненного.
– Тебя домой, или прямо в офис? – Спросил Петр Григорьевич, трогая с места.
– Чего мне дома делать? Вдова меня завтраком накормила, душ я принял, а штатский костюм у меня в чемодане. Валяй директор прямо на Чистые Пруды. – Приказал генерал и, чтобы удобнее разместить свою мощную тушу, отодвинул кресло. По дороге Ерожин выслушал полный отчет Ивана Григорьевича. Имя Дина очень подполковника заинтересовало.
