– За двумя зайцами, как говорится, погонишься… – глубокомысленно произнес Гуров и тут же сменил тему: – Но это не моя грядка. Давать советы в бизнесе не рискую. А вот что же делать с теми, кто весь отпуск поклоняется Вакху?
Доктор развел руками.
– Быть снисходительными к человеческим слабостям, – ответил он. – Пресекать не имеем права. Клиент платит деньги. В лучшем случае возможна мягкая, совершенно ненавязчивая беседа. Но что она даст?
– Это верно, – согласился Гуров. – Но если у человека уже белая горячка начинается? Мания преследования?
– Даже так? – поднял брови врач. – Признаться, вы здесь первый, кто обращается ко мне с подобными жалобами. Обычно все как-то само собой рассасывалось. Но если все обстоит так серьезно, то, видимо, придется вызывать авиацию и переправлять пациента в ближайшую психиатрическую больницу. Адреса у меня все имеются. Но в любом случае придется поставить в известность директора комплекса. Сами понимаете, такая практика чревата рекламациями.
– Нет, с психиатрами мне тоже не хотелось бы связываться, – поспешил сказать Гуров. – Это лишнее. Вот, может быть, то самое, о чем вы говорили, – мягкая, ненавязчивая беседа, а? Может быть, вы побеседуете с этим человеком? Как-никак, а слово врача многое значит даже сейчас, в нашу эпоху тотального безверия.
– Ну, уж это вы преувеличиваете, – усомнился доктор. – Но поговорить я готов. Отчего не поговорить? И так не знаю, куда себя девать от скуки. Вы сами приведете этого человека?
– Его зовут Тимофей Тимофеев, – пояснил Гуров. – И чтобы привести его, нужно знать, где он проживает. Мне известно только, что он заплатил за отдельный коттедж. Хотя подозреваю, в этом коттедже он нечастый гость. Его нужно искать там, где есть запасы спиртного.
– Они тут везде есть, – задумчиво сказал врач. – А фамилию я где-то уже слышал. Хотя могу дать гарантию, что такой человек ко мне не приходил. Мы стараемся осмотреть всех, кто поступает, в первые два дня. Персонал об этом сразу же предупреждает. Но Тимофеева у меня не было, это точно. Видимо, он проигнорировал приглашение.
– Не удивляюсь этому, – усмехнулся Гуров. – Но вы все-таки про него слышали.
– Не совсем так, – покачал головой врач. – Я слышал только фамилию. Из уст незнакомого мне человека. Кажется, он разыскивал этого самого Тимофеева. Впрочем, я не обратил внимания. Говорю, это вышло случайно. Я и запомнил-то потому, что до сих пор у нас тут ни одного Тимофеева не было. Я еще подумал – простая фамилия, а редко встречается. Услышал на бегу и даже значения не придал.
– Понятно, – кивнул Гуров. – Думаю, такого пьяницу мог разыскивать только человек схожих интересов. Он ведь здесь всего три дня.
– Не стану утверждать, что тот, кто спрашивал, выглядел пьяницей, – доктор потер лоб. – По-моему, он выглядел обыкновенно. Ничего примечательного в нем не было. Впрочем, не исключено, что речь шла вообще не о том человеке.
– Не исключено, – согласился Гуров. – Однако если мне удастся разыскать этого парня, вы не откажетесь с ним побеседовать, доктор?
– Нет проблем. Был бы толк.
Гуров ушел от врача с чувством исполненного долга. Пожалуй, все, что он мог сделать для Тимофея, он сделал. Оставалось только выяснить местонахождение бизнесмена и каким-то образом соблазнить его профилактической беседой. Чудес в жизни не бывает, но попробовать совершить чудо никогда не мешает.
Однако Тимофей как сквозь землю провалился. Миновал час обеда, а потом подошел час ужина, но Тимофея по фамилии Тимофеев Гуров так и не встретил. Он пообщался кое с кем из персонала и выяснил, где находится коттедж Тимофея. Тот располагался в живописном месте в окружении молодых лиственниц. Из окон коттеджа был виден молодой смешанный лесок, а за ним угрюмо и торжественно щетинилась тайга. В таком поэтическом уединении только стихи писать, подумалось Гурову.
Он несколько раз обошел вокруг коттеджа, постучал и в дверь, и в окна, но на его стук так никто и не вышел. У Гурова создалось впечатление, что Тимофей здесь еще не появлялся.
Гуров не мог объяснить себе, почему при осмотре коттеджа его вдруг охватило какое-то неприятное тревожное чувство. Из-за деревьев были видны крыши других строений, которых в комплексе насчитывалось не менее двух десятков, играла музыка, слышался смех и веселые голоса – рядом шла спокойная, нормальная жизнь, и не было никаких причин волноваться, но Гуров ничего не мог с собой поделать. Обстановка угнетала его.
