– Ага, красивой! – хмыкнула девочка. – Это я-то? Я же уродина!
– Кто тебе это сказал? – мама даже остановилась. – Это глупости! Ты – вылитая я в молодости, а спроси-ка папу, что он обо мне думает?
Они двинулись дальше, но мама никак не могла успокоиться.
– Это же надо! – возмущалась она. – У тебя очень красивые глаза, фигурка просто замечательная, правильные черты лица, а ты говоришь – уродина. Я не скажу, что ты красавица писаная, но ты очень и очень симпатичная. Мне даже обидно, что ты так говоришь!
– Вот, сама говоришь – я не красавица.
– Так ведь настоящих красавиц во всем мире единицы! А остальные – более или менее симпатичные. А если считать себя уродиной, так и остальные тоже будут так считать. Между прочим, ты гораздо симпатичнее, чем твоя Лера.
– Вряд ли… – засомневалась Даша.
Но мама говорила так убедительно, что девочке очень хотелось поверить…
– Точно! Просто она держится уверенно, и на лице у нее написано – я самая лучшая. А если вас одеть одинаково, смыть с нее макияж и поставить рядом с тобой, то сразу станет ясно, кто красивее.
Даша промолчала, но до самого дома думала – а может, мама все же права? Ей очень этого хотелось…
Всю неделю Даша ждала Мишиного звонка, страдала и пристально изучала себя в зеркало. Примеряла новые одежки, привыкала к туфлям – чтобы за время длительной прогулки с Мишей они не натерли ноги. Меняла прическу, пробовала – очень осторожно – макияж, и с каждым днем ей все больше и больше казалось, что мама не ошибается.
Она на самом деле красивая!
Шли дни. Вернее, не шли, а тянулись невыносимо бесконечно. Даша зачеркивала в календарике числа – вот еще один день прошел, и еще один. Когда набралось семь дней, Даша глубоко вздохнула – все! Он сказал – занят целую неделю. Вот эта неделя и кончилась. Значит, завтра он позвонит!
Но он не позвонил.
Даша ждала звонка до позднего вечера, а потом все-таки не выдержала и набрала номер его телефона. Долго ждала ответа, но так и не дождалась.
Потом она набрала еще раз и еще раз – все с тем же результатом.
Что случилось?
Она до ночи пыталась набирать номер, но каждый раз в трубке слышала только длинные гудки. Она места себе не находила. Наконец ее осенило: он мог потерять свой сотовый или оставить его где-то, или поставить на виброзвонок и не слышать.
Да мало ли что может быть! И то, что он сказал – занят целую неделю, это же не точно неделя. Может быть и восемь дней, или девять. Или даже десять?
Ой, нет! Еще три дня она просто не переживет!
А может, с ним можно связаться через Интернет?! Мало ли, может быть, он сейчас как раз там, в сети, и на почту заглянет быстрее, чем услышит свой сотовый?
Да, но для этого надо знать его адрес! Ну почему она была такой легкомысленной и не спросила Мишу о его электронном адресе?!
И тут Даша замерла. Она не могла спросить Мишу об этом адресе по той простой причине, что она и так его должна была бы знать.
Ведь она – Лера!
Девочка без сил опустилась на стул – просто ноги подкосились. Как же она завралась!
И что теперь делать?
– Что делать? – вслух спросила Даша себя. – Ясное дело – надо сказать ему, что я вовсе не Лера, а Даша. Но это ничего не меняет.
Как же – не меняет! Как раз это все меняет. Получается, она врала ему с самого первого дня, и как он к этому должен относиться? Вот если бы ей вдруг стало известно, что ее обманывали, что бы она почувствовала?
В принципе, Даша знала ответ на этот вопрос: вначале она была бы в шоке, а потом простила, если бы поняла, что произошло недоразумение и что на самом деле этот человек не хотел ей ничего плохого, а напротив, очень хорошо к ней относится.
Миша – умный парень. Он поймет, что она раскаивается в обмане, что в первый раз она просто выручала подругу, а потом не смогла признаться, что она не та, с кем Миша переписывался по Интернету.
Ей так хотелось увидеть Михаила хотя бы еще раз!
– А если он вообще не захочет со мной разговаривать? – растерянно прошептала Даша. – Если я больше никогда его не увижу?
И все равно, молчать и притворяться – это не выход. Рано или поздно обман откроется, и чем позже это случится, тем больнее будет – ведь к тому времени между ними вырастет целая стена лжи!
