Я знал, что нанес Шин Бет тяжелый удар. Война была в самом разгаре. «Хорошо, — ответил Лоай. — Я доложу руководству и посмотрим, что они ответят».
Когда мы снова встретились, он сказал:
— Начальство предлагает следующее. В Израиле есть крупная коммуникационная компания. Мы дадим тебе денег, и ты откроешь свою такую же, здесь, на палестинских территориях. Это отличный шанс, ты будешь обеспечен до конца жизни.
— Ты не понимаешь. Моя проблема не в деньгах. Моя проблема в том, что я двигаюсь в пустоту.
— Ты нужен людям здесь, Мосаб.
— Я найду способ помочь им, а то, что я делаю здесь, — не помощь. Даже ваша контора не понимает, куда она движется.
— Так чего же ты хочешь?
— Уехать из страны.
Лоай рассказал о нашем разговоре начальству. Мы долго «бодались»: начальство настаивало, чтобы я остался, а я твердил, что мне нужно уехать.
— Ладно, — они решили уступить. — Мы разрешим тебе уехать в Европу на несколько месяцев, может быть, на год, но ты должен обещать, что вернешься.
— Я собираюсь не в Европу. Я хочу уехать в Соединенные Штаты. Там у меня друзья. Может быть, я вернусь через год, два или пять. Я не знаю. Единственное, что я знаю сейчас, — мне нужен перерыв.
— В США тебе будет трудно. Здесь у тебя есть деньги, положение и защита. Ты заработал прочную репутацию, построил хороший бизнес и живешь в комфорте. Ты знаешь, что тебя ждет в США? Ты станешь крошечным беспомощным человечком без влияния.
Я ответил, что мне все равно, и я готов даже мыть посуду. Видя, что я продолжаю упорствовать, они тоже не сдавались.
— Нет. Никаких Соединенных Штатов. Только Европа и только на короткое время. Иди и наслаждайся жизнью. Мы оставим за тобой твою зарплату. Просто иди и веселись. Пользуйся передышкой. А потом возвращайся.
— Ладно, — сказал я наконец. — Я иду домой. Больше я ничего не делаю для вас. Я не собираюсь выходить из дома, потому что не хочу случайно натолкнуться на смертника и быть обязанным сообщить о нем вам. Не беспокойте меня звонками. Я больше не работаю на вас.
Я пошел домой к родителям и отключил свой мобильный. Борода моя становилась все длиннее и гуще. Мама очень беспокоилась обо мне, часто заходила в комнату проверить, как я там, и спросить, все ли в порядке.
День за днем я читал Библию, слушал музыку, смотрел телевизор, думал о прошедших десяти годах и боролся с депрессией.
Через три месяца мама подозвала меня к телефону. Я сказал ей, что не хочу ни с кем говорить. Но она настояла — звонивший сказал, что это срочно, что он старый друг и знаком с отцом.
Я спустился вниз и взял трубку. Это был кто-то из Шин Бет: «Нужно встретиться. Это очень важно. У нас для тебя хорошие новости».
Я отправился на встречу. Из-за моего отказа сотрудничать они оказались в затруднительной ситуации. Они убедились, что я полон решимости.
— Ладно, поезжай в Соединенные Штаты, но только на несколько месяцев и обещай вернуться.
— Я не знаю, почему вы продолжаете настаивать на том, чего не сможете получить, — сказал я спокойно, но твердо.
Наконец, они сдались.
— Ну, хорошо, мы позволим тебе уехать, но с двумя условиями. Во-первых, ты должен нанять адвоката и подать ходатайство в суд, чтобы получить разрешение выехать из страны по медицинским показаниям. В противном случае ты проиграешь. Во-вторых, ты должен вернуться.
Шин Бет никогда не разрешал членам ХАМАС пересекать границу за исключением случаев, когда они нуждались в медицинском лечении, которое было невозможно осуществить на палестинских территориях. У меня действительно была проблема с челюстью — я не мог плотно смыкать зубы, и операции по исправлению на Западном берегу не делали. Признаться, челюсть никогда особенно не беспокоила меня, но я решил, что она сможет послужить отличным предлогом для выезда, так что я нанял адвоката, чтобы он отправил медицинский отчет в суд с просьбой разрешить мне поездку в Соединенные Штаты для операции.
Конечная цель этих мероприятий — получить чистые документы в суде и показать всем, что я боролся с бюрократическими препонами в попытке покинуть Израиль. Если бы Шин Бет отпустил меня без волокиты, это было бы странно, и люди могли бы подумать, что я дал Шин Бет что-то взамен. Так что нам пришлось делать вид, что они ставят мне препятствия на каждом шагу.
