Внезапное озарение открыло ей правду: Рик вызывает в ней ровно те же чувства, какие вызывает в Викторе его борьба. Однако любить свое дело — это одно, а любить человека — совсем другое. Но какого же человека она любит? Ильза старалась разобраться. Рассудок говорил ей, что ее долг ясен, даже если в душе раздор. Даже если она полюбила Рика, место ее — рядом с мужем. Она должна доказать Виктору, что достойна его и — что еще важнее — достойна его борьбы. И к тому же она больше не увидится с Риком, так?
Значит, решила Ильза, она будет участвовать в этой борьбе на равных. Ей надоело быть пешкой в мужской игре: война — общая, не только мужская. Щадят ли фашисты женщин, громя цивилизацию? Ильза по собственному опыту знала: не щадят. Отныне Ильза Лунд тоже будет сражаться.
В этот момент открылась дверь. Наверное, миссис Бантон, подумала Ильза. Но вошел Виктор.
— Как ты, дорогая? — спросил он, присаживаясь рядом на кровать.
— Нормально, — ответила Ильза. — Все хорошо. Знаешь, я пришла в себя.
— Вот и славно, — сказал Виктор. — Я за тебя волновался. В самолете ты была такая бледная, такая усталая, что я испугался, не заболела ли ты. Напряжение…
— Виктор, — сказала Ильза. — Я кое-что должна тебе сказать.
Ильза села и посмотрела мужу в лицо. Слушая, Виктор разглаживал покрывало.
— Я не знаю, зачем мы здесь и что ты планируешь, — начала Ильза.
— Ради твоей же безопасности, — перебил Виктор.
Она остановила его, взяв за локоть.
— То-то и оно! — воскликнула она. — Я так больше не хочу! Я больше не школьница, в которую ты влюбился. Я твоя жена. И по всей Европе девчонки вдвое моложе меня отдают жизни за то, во что верят. Я не могу стоять в стороне!
— Не понимаю, чего ты хочешь, Ильза.
— Я хочу участвовать в деле, в котором участвуешь ты, — сказала Ильза, и слова полились из нее: — Если это опасно, я хочу делить с тобой опасность. Если нас ждет слава, я хочу заслужить ее вместе с тобой.
Виктор покачал головой:
— Это невозможно.
— Это возможно, — возразила Ильза, стиснув руку мужа. — Ты говоришь, что благодарен за все, что я для тебя сделала, но делала я лишь то, что ты мне позволял. Я хочу делать больше. Ты говоришь, что любишь меня. Так докажи, относись ко мне как к женщине, а не как к ребенку, обращайся со мною как с женой, а не как с дочерью.
Впервые со дня их знакомства она увидела Виктора растерянным и неуверенным.
— Не могу, — наконец вымолвил он. — Я не могу подвергать тебя такому риску.
Ильза посмотрела ему в глаза.
— Ты уже подвергаешь, — сказала она. — Что мы делим с тобой последние полтора года, если не риск? И раз я делю с тобой опасности, позволь мне разделить и почет.
Виктор высвободил руки и поднялся.
— Ты уверена, что хочешь этого?
— Я хочу того же, чего и ты, — ответила Ильза. — Ни больше ни меньше.
Самообладание вернулось к Виктору.
— Что ж, ладно, — сказал он. — Идем вниз и познакомимся с остальными.
К собранию в гостиной уже присоединились те двое, что летели с ними в самолете.
— Джентльмены, — громко возгласил Виктор. — Имею честь представить вам мою жену, мисс Ильзу Лунд. Ильза, это сэр Эрнест Спенсер, военный министр Великобритании. С майором Майлзом ты уже знакома. А эти двое храбрых мужчин — Ян Кубиш и Йозеф Габчик, свободные граждане Чехословакии и наши товарищи по оружию.
Ильза пожала всем руки. Сэр Эрнест — высокий, аскетического вида мужчина с аристократически изящным лицом и тонкой ниточкой усов. Майор Майлз — воин-здоровяк. Рядом с ним Кубиш и Габчик казались едва ли не мальчишками.
— Очень рада знакомству со всеми вами, — сказала Ильза.
— Прежде, чем мы продолжим, — сказал Виктор, — моя жена хочет кое-что сказать.
Ильза слегка ему поклонилась.
— Джентльмены, последние два года были особенно нелегкими и для моего мужа, и для меня. Были моменты, когда я, честно говоря, отчаивалась. Одно время я думала, что Виктор погиб. Потом я сама была серьезно больна. Но, как видите, мы оба живы.
Как же лучезарно она сияет, думал Ласло, с растущим восхищением внимая ее выступлению. Он с великой гордостью называл ее своей женой, и теперь, в безопасном Лондоне, мог это делать.
