— Да.
Кирилл медленно кивнул, облизал пересохшие губы.
— Хорошо. Тогда я уйду. Только чай допью и уеду…
* * *
А спустя час после того, как уехал Кирилл, вниз спустилась Дарина вместе с Наташей. Последняя вышла на веранду покурить, и Соловьев смог остаться наедине со своей подругой.
— А где Кирилл? — спросила Дарина с улыбкой. Она проснулась в отличном расположении духа, предвкушая еще одну встречу с Киром. Прошлая оказала большое влияние — до утра она не могла уснуть, ворочаясь с одного бока на другой, вновь и вновь прокручивая их поцелуй и его шепот, сводящий с ума отчаянный шепот «прости… прости».
— Он уехал, — ответил Леша спустя минуту.
— И когда вернется? — все также весело спросила девушка, и парень мотнул отрицательно головой со словами «не думаю, что он вернется». — То есть? — сразу же нахмурилась Дарина — от ее хорошего настроения не осталось и следа. Хоть она и продолжала натянуто улыбаться, глядя на Лешу.
— Он уехал, Дарина. И не вернется больше. Думаю, что это разумный поступок с его стороны. Ваша игра зашла далеко. Даже слишком.
— И он… и он ничего не сказал? Просто взял и ушел? — поинтересовалась она. Соловьев не отвечал, и девушка поторопила его с ответом, бросив раздраженное «Так сказал или нет?!».
— Нет. Он просто ушел.
Дарина сделала глубокий вдох, пытаясь справиться с клокочущей злостью и обидой, а затем твердой походкой направилась прочь. Леша не стал за ней следовать — он прекрасно понимал, что сейчас его подруге стоит остаться одной.
* * *
Бабье лето ушло, и осень полностью накрыла Минск золотистым покрывалом. Краски яркого лета смылись частыми холодными дождями, радующая глаз зеленая листва была сорвана с веток ветром, который гонял ее по серым улицам, трава пожелтела и теперь устилала землю сухим жестким ковром. Посеревшее небо и потускневшее солнце, все меньше и меньше дающее тепло. Сентябрь близился к концу — приближался октябрь.
— Я не знаю, когда я приеду, — Кирилл говорил по телефону, сидя в кресле, и рассматривал стекло, по которому стекали косые капли дождя. Третий день за окном моросило. — Послушай, Олег, я серьезно. Не знаю, когда приеду к вам. Сейчас в Минске дел много. Я без понятия, когда смогу вырваться. Ага. Окей. Я тебе позвоню тогда. Все, пока, — и повесил трубку.
Отложив мобильный в сторону, потер лицо ладонями и снова взглянул на комнату. Какая-то она стала серая и неуютная. Скучная. Кириллу порой казалось, что его квартира — это персональный бермудский треугольник, где пропадает время.
А хотя может просто надо почаще выходить на улицу и тогда жизнь вернется в прежнюю колею?
После той ночи на даче у Алексея, он не виделся больше с Дариной. Те слова задели сильнее, чем ожидал сам парень. Кирилл не переставал думать о том, что ему сказал Соловьев. Об их игре и о том, что она почти довела их обоих до крайней точки…
А ведь действительно! Каким же он был идиотом, раз думал, что сможет все держать под контролем? Раз может управлять своими чувствами, когда они наоборот управляли им? Боже! И главное зачем? Зачем ему все это было нужно?
На этот вопрос Кирилл не знал ответа. Как и на все остальные. Просто, как обычно бывает, он просто следовал своим желаниям, не задумываясь о том, зачем и к чему они приведут. И они привели… да только раньше надо было думать о том, по какой дороге идешь, чтобы не удивляться, куда она пришла.
Кирилл почти задремал под стук дождя, как раздался звонок в дверь. Вырванный резко из сна, слегка удивленный, он поднялся и направился в прихожую. Открыл дверь.
— Полина? — и спросил, изумленный ее приходом. Ведь именно она была тем, кого Кирилл никак не ожидал увидеть. — Что ты здесь делаешь?
Они расстались просто. Кирилл всего лишь перестал ей звонить и все. Оказалось намного проще, нежели выбросить Дарину из своей жизни.
— Поговорить хочу. Впустишь? — и с ожиданием посмотрела на Кира, который с явной неохотой пропустил ее. Она замерла в шаге от него, неуверенно наматывая прядь волос на палец.
— И о чем поговорить хотела?
— О нас…
— О нас? — насмешливо переспросил Кирилл. — Нет никаких нас, Полина. И не было. Я тебе ничего не обещал, с самого начала предупредив, что это все лишь секс.
