Двойной удар, спиной о камень и кулаком зомбированного самурая по ребрам, вышиб из куноичи дух. Кости жалобно затрещали, позвоночник захрустел. Анда выгнулась, в агонии разевая рот. Слизь, которую она не успела выплюнуть, залила ее горло. Бенджиро, не позволяя противнице опомниться, ухватил ее за голову и резким рывком на удивление легко свернул шпионке шею.
— Мерзкая бестия, — зомби разжал хватку и уронил жертву на пол. Анда дернулась еще пару раз и неподвижно замерла, широко раскинув руки.
Присев рядом с ней, зомби проверил пульс. Сердце не билось.
— Умерла? — спросила Кицунэ, с трудом опираясь на руки и пытаясь встать.
— Сознание потеряла, — соврал Бенджиро, не желая лишний раз пугать девочку. — Жестоко я с ней обошелся, но ничего не поделаешь, война.
— Так ей и надо! — Кицунэ, поднимаясь на трясущихся ногах, посмотрела на побитую старуху. — Нечего было спящих грабить! И пусть она даже не думает, что меня обманула! Я только издалека перепутала, а как ближе подошла, сразу все поняла! Она никогда не смогла бы стать похожей на мою бабушку!
— Согласен. Этому чучелу в благородстве до леди Таки — как таракану до аиста! — Бенджиро протянул руку, вцепился в лицо старухи и рванул, сдирая маску. — Оп-па! Так я и думал. Ну-ка, Кицунэ, взгляни. Не узнаешь?
— Я помню ее. Это приживалка леди Кадзуми. Я еще подумала, что эта старая тетка странно смотрит на мою бабушку. Бенджиро-сан… а с леди Такой все в порядке? Она не… не…
— Успокойся, лисенок, одна из моих шпионок уже наведалась в комнату Миваки. Бабушка твоя мирно спит. Эта злыдня только забрала ее одежду, а Черная Вдова сделала маску лица леди Таки. Даже волосы не тронули.
Шиноби утащил тело старухи в дальний угол, прочь с глаз, и бросил там.
— Пойдем дальше, Кицунэ. Скорее!
Прихрамывая, девчонка поплелась за поманившим ее зомбированным самураем и, постепенно собираясь с силами, кое-как перешла на бег. У выхода из банкетного зала, дальнего от двери, через которую вошли сюда Кицунэ и зомбированный самурай, лежали три бесчувственных тела в легких доспехах. Вот почему шиноби сразу не пришел на помощь девчонке. Эти люди прибежали на шум, и их надо было успокоить.
— Дядя Бенджиро, а кто такая Черная Вдова? — Кицунэ нервно сглотнула, представляя, что было бы, если бы глупому лисенку не помогал шиноби-ветеран, прошедший через множество войн и опасностей. — Она очень страшная?
— Ты никогда не слышала о ней?
Кицунэ только мотнула головой и вопросительно посмотрела на зомбированного Тейджо, ожидая ответа от Бенджиро.
— Твое счастье, — сказал шиноби. — Этот паук — самый страшный и злобный йокай. Не слишком сильный, но очень опасный. Держись от нее подальше и предоставь все нам.
Скрывшись за дверью, они не видели, что старуха вдруг открыла глаза и, поднявшись на руках, села. Разминая шею, она повернула голову сначала вправо, затем влево, почти на триста шестьдесят градусов. Сердце, остановленное нажатием особых мышц в груди старого монстра, теперь было снова запущенно несколькими судорожными сокращениями тех же мышц. Анда, спасая свою жизнь, притворилась убитой, но теперь снова готова была действовать. В глазах старухи горела ярость и страх. Что делать? Волшебная лиса и поднятый с помощью дзюцу мертвый самурай помчались звать стражу, это очевидно! Бежать…
Куда? Спасаться, бросив все и всех? Снова стать нищей, безымянной старухой? Нет! Лучше смерть, чем подобный итог жизни!
Надо предупредить госпожу!
Анда поднялась на ноги и сделала первый шаг, намереваясь бежать в малую гостиную, но вдруг скрючилась, хватаясь за спину и помятые ребра. Даже ее сверхплотный скелет не мог без последствий выдержать чудовищные удары кулаков и обуви Тейджо.
Пыхтя, ругаясь от боли и проклиная самыми страшными словами златохвостого лисенка, старая шпионка с трудом заковыляла к лестнице.
Рюозо, не выдержав, обменялся тревожными взглядами со своим давним другом, самураем по имени Шима. Оба они прошли суровую боевую подготовку, вместе служили в армии и в составе правительственного флота совершили немало рейдов против пиратов Холодного моря. Воюя с бандитами, неизбежно сталкиваешься с подлостью и коварством. Почему-то сейчас Рюозо чувствовал себя так, словно под руководством ненадежных проводников его корабль плыл по узкому проходу между скал, с которых в любой момент могли ударить стрелы.
