Певчая птичка.
Юмако, заметив смятение напарницы, тотчас вышла из образа, оскалившись с таким звериным торжеством, что холод острыми когтями полоснул по душе куноичи Прибоя. Внешнее сходство — ничто без умения подражать чужой натуре. Только теперь, втайне надеявшаяся, что паучиха найдет свою смерть в особняке Акизуки, Фужита поверила, что Черная Вдова не погибнет, а станет в том доме хозяйкой.
— Не мешай мне наслаждаться, Шершень, — Черная Вдова рассмеялась. — Не позволю, ведь никогда в своей жизни я не была так счастлива и довольна! Я, та девочка, которую мать во всеуслышание называла дурнушкой и неудачницей, та девушка, бедность и невзрачность которой отпугивали парней, та женщина, чью душу до костей изглодало чувство одиночества, я, всеми отвергнутая Нишида Юмако, превратилась вдруг в исключительную, шикарную леди! — куноичи с наслаждением провела руками вдоль своего тела, облаченного в роскошный наряд. — Теперь я — одна из тех благородных красоток, стать которыми мечтают все девочки мира! Я — аристократка! А знаешь, Шершень, что меня привлекает в жизни аристократов больше всего? Романтика! Та красивая любовь, которую можно увидеть разве что в книгах или фильмах! О, как же я мечтала стать объектом ухаживания благородного кавалера! Ночами не спала, все грезила наяву! Но невзрачное личико, несовершенство фигуры, низкое происхождение и убогие лохмотья обрекали мои мечты на несбыточность. Глупо было всерьез мечтать о том, что меня заметит кто-то из высшего общества! А теперь, после волшебного превращения… — Юмако повернулась другим боком к зеркалу, вздернула нос и бросила на свое отражение взгляд, преисполненный кокетства. — Как думаешь, у меня получится?
— Осторожнее с наместником Томео, оборотень. Твое сходство с Кадзуми велико, но не абсолютно. Ты действительно думаешь, что он не сможет заметить подмены своей возлюбленной?
— Напрасно беспокоишься. Знаешь, что больше всего помогает оборотню обмануть свою цель? Людской страх потерять привычную жизнь. Даже если я что-то делаю не так, жертвы начинают убеждать себя, что все в порядке, что родной им человек просто чудит или шутит. Люди запираются в своем маленьком уютном мирке и боятся заподозрить страшное. Поэтому я — неуловима. Томео почувствует во мне «иное», люди всегда тонко чувствуют подделку, но он, как и все другие мои жертвы, начнет гнать от себя подозрения. Ведь он будет называть меня именем женщины, с которой был искренне счастлив. Страх потерять это счастье не позволит ему признать, что в любимом человеке что-то изменилось. Он сам будет заставлять себя верить мне! Мы, оборотни, надеваем маски. Личности других людей нам дарят сами обманываемые.
По мере того как Юмако говорила, что-то жуткое словно поднималось из глубин ее души. В глазах разгоралась лютая злоба, улыбка все больше превращалась в хищный оскал. Лицо паучихи буквально дышало черным безумием. Леди Кадзуми сковал бы лишающий воли ужас, если бы она увидела лицедейку в этот момент. Ужас не столько перед чудовищем, сколько перед тем, что скоро произойдет. Кровавый йокай, используя ее облик и имя, приблизится к тому человеку, мечтами о котором Кадзуми все эти годы продолжала жить.
— Вот так, дамы и господа! — Юмако уперла руки в бока и встала к зеркалу вполоборота, вульгарно выпятив грудь. — Забудьте о той витающей в мечтах красотке, что вошла в этот дом пару часов назад! Теперь она — никто, а я — благородная леди Акизуки Кадзуми, дочь древнего клана Такаматсу, первая леди Инакавы и владелица самого большого в городе особняка! Ха! Златохвостая лиса — ничтожество в сравнении со мной, истинным демоном, пожирателем чужой силы! Сожрав добрейшую из богинь этого города и завладев ее волшебством, я применю эти силы себе на благо и изменю историю мира! Достойное деяние для сильнейшего из йокай!
Фужита и самурай, присматривавший за ненадежным изгоем Прибоя, наблюдая эту сцену, не удивились бы, если бы в этот момент на месте вполне человеческого рта торжествующего монстра вдруг разверзлась бы звериная пасть, полная длинных, острых клыков.
