Тот протянул ему папку с фотографиями.
– Вот, посмотрите, какую дозу облучения они получили, – Дронго передал папку с фотографиями Михалеву, – и скажите, где еще они могли схватить такие чудовищные дозы?
Генерал внимательно, не поморщившись, просмотрел все фотографии. Затем аккуратно сложил их в конверт, убрал обратно в папку.
– Убедили, – коротко сказал он. И, обращаясь к одному из своих заместителей, приказал: – Осматривать все заброшенные помещения. Пусть ходят с радиационными счетчиками. Если эти контейнеры вскрывали, там должна быть очень сильная доза радиации.
Заместитель поднялся и вышел из кабинета.
– Теперь придется подождать, – заявил Михалев.
– Проверку необходимо завершить завтра, – жестко проговорил Решетилов. – Если не хватает собственных сил, подключайте все возможные резервы. У меня есть указание задействовать армейские части.
– Пока в этом нет необходимости, – возразил Михалев, – мы справляемся нашими силами.
– Нужно послать запрос в Москву, – решил перебить спорящих генералов Дронго. – Постарайтесь проверить, не пересекал ли ваши границы человек с внешностью Ахмеда Парвиза. Насколько я понимаю, у вас могут быть копии визовых документов. Вполне возможно, что он прибыл в вашу страну с чужим паспортом. Учитывая, что пограничников снова вернули в систему ФСБ, думаю, вам будет нетрудно организовать эту проверку.
– Где у вас телефон? – резко спросил Решетилов, которому не понравилось, как бесцеремонно прервал их Дронго. – Я сам займусь этой проверкой, позвоню в Москву, чтобы ею срочно занялись.
– Два месяца назад, – напомнил Дронго. – Парвиз должен был прилететь два месяца назад.
Решетилов пошел к письменному столу. Кенжетаев, глянув на него, обратился к Бадырову:
– Мы тоже должны проверить, куда мог приехать этот ученый.
– Уже проверяем, – отозвался Бадыров.
Дронго пересел поближе к Галие Рахимджановой. У нее были светлые глаза, кажется, зеленые, как он успел заметить, когда она взглянула на него.
– Как вы считаете, – тихо спросил Дронго, – если контейнеры вскрывали в необорудованном помещении, там сила излучения должна быть достаточно мощной?
– Конечно, – шепотом ответила она. – Думаю, что и в соседних комнатах фон был бы такой же смертельный.
– А в соседних зданиях?
– Слабее. Смотря из какого материала построены эти здания. Но в любом случае сохранился бы повышенный фон. Очень сильно отличающийся от обычного.
– Спасибо. – Дронго поднялся и подошел к Михалеву. – Мы можем ускорить проверку. Вместо бессистемной беготни по всему городу и области лучше срочно свяжитесь с горздравом. Узнайте, не попадал ли кто-нибудь за последние два месяца в больницы с симптомами отравления или плохого самочувствия, когда не было видимых причин для такого состояния. Я полагаю, что так можно найти людей, которые получили меньшие дозы радиации, если бочки вскрывали в необорудованном помещении. Ведь пострадать могли не только террористы, но и случайные люди, находившиеся поблизости.
– Сейчас попрошу проверить, – согласился Михалев.
Ждать пришлось долго. Около трех часов. Когда напряжение уже достигло предела, раздался звонок заведующей городским отделом здравоохранения.
– Нашли двоих мужчин, получивших сильную дозу облучения, – сообщила она. – Сначала не могли понять, что с ними, но потом специалисты установили, что оба получили большую дозу радиации. Только где они могли ей подвергнуться, мы не представляем…
– Где эти мужчины живут? – перебил ее Михалев.
– Один в самом центре, рядом с Театром юного зрителя. У него двое детей…
Михалев нахмурился.
– У генерала дочь там живет, – негромко сообщил Дронго один из заместителей генерала.
– А в семьях пострадавших нет? – поинтересовался Михалев.
– Кажется, нет.
– Что значит – кажется? – повысил он голос.
– Мы не проверяли специально, но детей к отцу не пускаем. Объявили карантин и перевели его в реанимацию.
– А второй?
– Он тоже в реанимации. Молодой мужчина двадцати шести лет. Холостой.
– Где он живет?
– На другом берегу. А почему вы спрашиваете? Мы установили, что они оба работали малярами в порту и…
– Подождите, – снова перебил ее генерал, – они вместе работали?
