– Только попробуй привлечь его внимание. Прийти тебе, моя дорогая, на помощь он сможет только через мой труп.
– И что ты собираешься делать?
– Пока что все то же самое, – ответил он, целуя ее в шею. – Может, он скоро уйдет.
Но шериф, похоже, собирался в баре заночевать. Пара пивасиков превратилась в три, потом в четыре бутылки. Стелла почти от него не отходила, отрываясь, только когда ее подзывали другие клиенты. Они откровенно флиртовали и отпускали пикантные намеки, потом их подзуживающая перепалка сменилась мягким интимным шепотом, который изредка нарушало сексуальное хихиканье Стеллы. Руки шерифа без устали ласкали ее, а Стелла и не думала возражать.
С неожиданным появлением шерифа в Эйслин снова вспыхнула надежда, но она уже сомневалась в том, что того заинтересует поимка беглого преступника. Многие люди – как англо, так и индейцы – считали, что Лукаса Грейвольфа приговорили несправедливо, и сочувствовали ему. Может, этот уработавшийся шериф тоже один из них. Вполне возможно, что он отвернется в другую сторону, если Грейвольф окажется у него на пути.
Но шериф все равно оставался для Эйслин единственной надеждой. Она решила использовать этот шанс, хотя сильно сомневалась, что он поблагодарит ее за разрушение вожделенного вечера в обществе Стеллы.
– В подходящий момент мы просто встаем и уходим, тебе ясно?
– Ясно, – согласилась она. Может, чуть быстрее, чем следовало.
Грейвольф поднял голову и пристально посмотрел ей в глаза. И даже раньше, чем нож блеснул в тусклом свете, она поняла, что Лукас вытащил его из сапога.
– Не заставляй меня применять его против кого-нибудь, Эйслин, особенно против тебя.
– Почему особенно против меня?
Он многозначительно окинул ее взглядом:
– Потому что после столь приятно проведенного вечера мне не хочется причинять тебе боль.
– Надеюсь, ты будешь гореть в аду, – сквозь зубы процедила она.
– Уверен, твое желание там уважат.
Он замолчал и перенес свое внимание на парочку у барной стойки и неотрывно, как ястреб следил за ними. Когда рука шерифа стала совершать набеги на грудь Стеллы и затем замерла, чтобы повнимательнее ее обследовать, Грейвольф скомандовал:
– Сейчас.
Эйслин думала, что он, крадучись, выскользнет из кабины и потом через дверь – на улицу. Вместо этого он вдруг рывком поставил ее на ноги. Это отлично сработало в его пользу. Она упала на него, чтобы не потерять равновесие. Он обхватил ее за талию и прижал к себе. Эйслин уперлась кулачками ему в грудь, пытаясь вывернуться, и уже открыла рот, чтобы закричать. Но только коротко выдохнула, потому что Лукас сунул между ними нож.
– Не смей. – Его скрипучий голос прозвучал с опасным спокойствием, холодом и отстраненностью, и ей снова пришлось отказаться от надежды на спасение.
Пошатываясь, они пошли к двери. Лукас клевал носом, как пьяный.
– Эй, мистер!
Эйслин застыла на месте, но Грейвольф продолжал двигаться вперед.
– Эй, мистер! Я с вами говорю.
Эйслин ощутила щекой, как Грейвольф прерывисто вздохнул. Он остановился и поднял голову.
– Да? – вопросительно посмотрел он на обращавшегося к нему Рея.
– У нас есть свободные комнаты в задней части дома, – сказал тот, показывая большим пальцем себе за спину. – Вы с вашей леди не хотите занять одну на сегодняшний вечер?
– Нет, спасибо, – ответил Лукас. – Надо отвезти ее домой, пока муженек не вернулся.
Рей непристойно хихикнул и вернулся теперь уже к детективному сериалу, рев которого доносился из телевизора. Шериф терзал податливые губы Стеллы, изливая на них все свои романтические притязания. На них с Лукасом он даже не посмотрел. Оказавшись на улице, Эйслин с наслаждением вдохнула чистый воздух. Ей казалось, что уже никогда ядовитый табачный дым и влажное амбре пива не выветрятся из ее легких. Грейвольф не стал тратить время на такую роскошь, как глубокий, очищающий вдох, и сразу толкнул Эйслин в машину.
Через несколько минут уже мили отделяли их от «Перекати-поля». И только тогда Лукас смог наконец вздохнуть свободно. Он опустил стекло и наслаждался встречным ветром.
– Ты все лучше и лучше избегаешь зловещих рук правосудия, – заметил он.
