Ответ на заданный вопрос, вероятно, мародёра не интересовал, поскольку, небрежно воткнув мутно-белый кристалл в землю, тот продолжил перебирать их пожитки.
– М-м-м, консервы. Вот это добре.
– Чеба, – спокойно произнёс главарь.
– Да, босс, – ответил Чеба, продолжая исследовать содержимое вещмешков.
– Там оружие есть?
– Нет, босс.
– Тогда убрал всё обратно и вынул из мешков свои загребущие руки.
– Так добыча же…
– Твою мать! – рявкнул главарь, не выдержав пререканий. – Убрал всё обратно!
– Весь день ничего не жрали, – возмутился Чеба. – Можно хоть воду возьму?
– Воду возьми!
Парень в форме тоже стал канючить:
– Ну, может хоть что-то возьмём, а?
– Что у вас за поколение такое, – брезгливо фыркнул главарь. – Лопух, у тебя реально полны карманы бабла, и всё равно на халяву тянет.
– Точняк! – настала очередь Чебы злорадствовать. – Хочешь тушёнки – гони сто баксов! Мужики, продадите Лопуху банку? Мне полтос, как посреднику.
Штык решил не отвечать. Происходящее походило на какой-то балаган и ввело в лёгкий ступор. Крота, видимо, тоже, потому что старый сталкер стоял рядом и молчал.
– Ну Мякиш?.. – жалобно протянул Лопух.
– Мякиш! – вдруг воскликнул Крот, да так громко, что даже Штык вздрогнул, а мародёры тут же вскинули оружие и нацелили на них. – А я всю голову изломал, вспоминая, откуда знаю этот голос!
– Ну, Мякиш, – настороженно проговорил главарь. – Дальше что?
– Я – Крот! Помнишь?! Кроки, Ломик?
Главарь шагнул к костру и подбросил в огонь хвороста. Пламя занялось, осветив поляну и всех, кто на ней находился. Штык с любопытством смотрел на главаря. Слегка полноватый мужик с многодневной щетиной, одетый в грязную, местами порванную камуфляжную куртку и драные мешковатые штаны, казался смутно знакомым, но никого по прозвищу «Мякиш» он не знал. Тем более из рядов мародёров.
– Крот?! – главарь неожиданно расплылся в улыбке и шагнул навстречу старому сталкеру.
Потом вдруг остановился. Штык встретился с ним взглядом и в следующую секунду почувствовал, как крепкие руки сжали его и оторвали от земли.
– Лёхаааа! – вопил главарь. – Живой, сукин ты сын!
И тут память наконец вытащила из закромов нужный образ.
– Лёня?! Но… Но откуда ты здесь? – сделанное открытие поражало до глубины души.
Ещё какое-то время он пребывал в ступоре, пытаясь уложить в голове две принципиально несовместимые картинки: аналитика одной из разведслужб Леонида Мякишева, с утра до вечера перекладывающего бумаги в архиве, и грязного человека посреди Зоны – Мякиша, как назвал его Крот, главаря банды мародёров.
– Пусти ты, удушишь.
Штык не мог разобраться в своих ощущениях. Казалось бы, он должен испытывать радость от встречи со старым другом, но не получалось. Странность и непонятность ситуации сбивали с толку. Крот быстрее принял новые обстоятельства.
– Мякиш, а скажи, любезный, не вы ли «ангельскую свечу» позавчера зажгли?
– Вот никогда не понимал, зачем всякой страшной фигне поэтичные названия давать. Назвали бы… ну не знаю… «мгновенная кремация» или «горижопа», а то «ангельская свеча». Хотя к ангелам она, конечно, тоже запросто отправит.
– Ясно, – кивнул старый сталкер. – И тогда ещё один вопрос: не за вами ли гоняется группа вооруженных людей, имеющих привычку сквернословить по-немецки?
– За нами, – радостно ответил Чеба.
– Столкнулся с ними ещё за периметром, а потом они нас по Зоне гоняли, – подтвердил Мякишев.
Штык пока не мог принимать давнего друга в новом образе – главаря банды мародёров – и видел его «Лёней Мякишевым», но никак не «Мякишем».
– Как один из этих двух баранов «свечу» активировал, а второй сжёг карту, что мне Кроки дал, мы по кустам да оврагам ныкаемся. И уйти никуда не можем: сталкеров среди нас нет, даже если получится определить в какой стороне периметр, то дойти до него... – Мякишев покачал головой. – Да ещё с трёхсотым на руках. В общем, оставалось только надеяться, что Кроки или Ломик доберутся сюда раньше наших иностранных друзей. С последними у нас, как вы уже догадались, серьёзные тёрки. Вы их, кстати, далеко встретили?
– Полдня пути или чуть больше. Думаю, что до утра нам ничего не грозит, – ответил Крот. – Может, перекусим да пообщаемся? А то, похоже, твои волчата скоро с голоду выть начнут. Как бы кусаться не принялись.
