Рядовой сел и обескураженно смотрел на угасающее пламя. Вероятно, пытаясь прийти в себя от осознания того, что едва не превратился в прах.
Мякиш поднялся, стряхнул с себя пепел, откинул капюшон, потрогал затылок и скривился от боли.
– Вставай, – велел он рядовому, не испытывая ничего, даже злости.
– Босс? – раздалось из-за дымящихся деревьев с другого края поляны.
Значит, мародёр успел укрыться. Мякиш просто отметил это как факт, чувствуя себя опустошённым до предела.
– Мы живы. Жди там. Надо будет вернуться за Антоном и уходить. Если нас кто-то преследовал, то теперь они совершенно точно знают, где нас искать. Спасибо пасмурной погоде, возвышенности, а в особенности двум остолопам, не способным определить аномалию, даже имея детектор и отметку на карте.
– Кстати, босс? – позвал Чеба жалобным голосом.
Мародёр вышел из укрытия. Одежда на нём дымилась, её края кое-где подпалились. Сам Чеба, кажется, не пострадал, разве что брови выглядели не такими густыми, как раньше.
– Чего тебе? – получилось достаточно резко.
Вместо ответа мародёр показал зажатые в руках тлеющие остатки карты и виновато пожал плечами.
Мякиш в который уже раз вздохнул. Мало того, что подали сигнал всей округе, так ещё и без карты остались.
«Отлично! Интересно, что ещё может пойти не так?» - подумалось меланхолично.
Тучи над головой заурчали глухими раскатами грома, и начался дождь.
Первое, что увидел Штык, открыв глаза, – кусок земли размером с пятиэтажку прямо над собой.
Мгновенный испуг пронзил ледяным копьём от затылка до пяток, заставив вскрикнуть. Штык попытался вскочить.
Чьи-то руки мешали подняться, держали.
Паника затмила разум.
Бежать!
Бежать, пока громадина над головой не рухнула, не раздавила, не расплющила…
– Лёха, спокойно! Спокойно! – звучали будто издалека увещевания Крота. – Всё в порядке, успокойся! Лёха!
О чём он вообще?! Какое «в порядке»?! Надо бежать со всех ног!
– Уходим, Крот! – собственный голос показался писклявым и едва слышным.
Снова попытался подняться. Руки, державшие его, резко дёрнули, развернули.
– Лёха!
Штык непонимающе уставился на старого сталкера.
Почему тот сидит? Почему не уходит от опасности?
Взгляд устремился вверх.
С вершины клиновидного земляного острова свисали остатки дощатого забора. Из-за них выглядывал край покосившегося, потемневшего от времени и непогоды дома с проваленной крышей и окнами без рам.
– Лёха! Посмотри на меня! – Крот опять резко дёрнул, привлекая внимание. – Успокойся!
Штык бездумно разглядывал морщинистое лицо старого сталкера. Память начала постепенно возвращаться.
– Крот...
– Уф, – выдохнул старик, – пришёл в себя?
– Да.., – неуверенно проговорил Штык. – Да… наверное.
– Так давай приходи! Ты вон какой детина, я же не справлюсь.
Паника медленно отступала, оставляя после себя чувство лёгкого стыда и холодную испарину.
– Я не сразу сообразил, где нахожусь.
– Это я понял. Сейчас-то нормально?
– Да, – уже более уверенно ответил Штык.
Посмотрел на парящий кусок земли и поёжился от давящего ощущения нависающей над головой массы. Не отрывая от неё взгляда, проговорил:
– Перед тем, как отключиться, мне показалось.., – произносил слова медленно в неуверенности, происходило ли в действительности то, что вспомнилось, – …мне показалось, будто «зеркало» тебя ударило.
Повернулся к Кроту и внимательно посмотрел тому в глаза.
Старик криво усмехнулся:
– Ну, ударило – да. И что?
Внутри противно заныло. Видимо, заметив, как он изменился в лице, Крот успокаивающе поднял руку:
– Всё нормально. Ничего страшного не случилось. Скорее, наоборот, совершенно замечательное. Я словно в детство на минуту вернулся. Так что, если вдруг захочешь меня ещё раз так оглушить, не стесняйся.
Он засмеялся, похлопал Штыка по плечу и поднялся.
– Раз ты в порядке, я всё-таки дойду до края карьера и посмотрю, что там и как.
Штык в смятении смотрел ему вслед. То, чего он так опасался, случилось, но, по словам старого сталкера, оказалось нестрашным. Можно выдохнуть и перестать себя изводить. Как только Штык принял эту мысль, напряжение, возникшее после схватки с Барсом, стало проходить. Впервые за долгое время появилось чувство некой лёгкости и даже спокойствия.
