таз к своему, а затем засовываю свою ногу между её. Эль трётся о моё бедро, и я прикусываю её
нижнюю губу, оттягивая зубами. Мои руки скользят вверх по её спине, и вплетаюсь ими в её
шелковистые каштановые волосы. Я с силой дергаю голову Эль назад, когда наши языки трутся
друг о друга. Она должна знать, что я не какой-то слабак. Мне блядь нравится лидировать. Я
отрываю свой рот от её, и мы оба делаем усилия, чтобы отдышаться. Я разжимаю свой захват
на её волосах. Рука Эль двигается вверх, чтобы накрыть свои губы, словно она не может
поверить в то, что только что произошло.
Блядь. Этого никогда не должно бы произойти. Я хочу, чтобы этого не было, потому что
теперь я буду задаваться вопросом, как её тёплый, мягкий язык будет чувствоваться на моём
члене.
— Если бы ты не вела себя, как такая бессердечная сука, ты бы знала, каково это -
заниматься любовью. Я бы привел тебя в свою комнату, и я показал бы тебе, — я наклоняюсь
вперёд и сжимаю её предплечье. — Это то, что ты делаешь, когда о ком-то заботишься. Но, ты -
лишь тело, в которое я погружаю свой фитиль, потому что мужчины не влюбляются в таких
женщин, как ты, Эль. Ты им не позволишь, а я даже не буду заморачиваться, чтобы попытаться.
Вместо этого, я бы трахал тебя, словно ненавижу; снова и снова, пока бы ты не молила меня
остановиться. — Я позволяю своей руке упасть и делаю шаг назад. — Это то, что хотят такие
девушки, как ты, Эль, не так ли?
Я пялюсь в её глаза и чувствую вину за убитый взгляд, который вижу там. Я сделал то,
что должен был сделать, убеждаю себя. Эль - свой собственный худший враг. Она -
пожирательница мужчин, и я не собираюсь быть её последней жертвой.
Глава 7
Эль
Что, чёрт возьми, только что произошло? Мои глаза замкнуты на спине Джоша, когда
он сваливает. Его плечи повернуты вперед, обе руки засунуты в его передние карманы. Темно-
фиолетовый материал его рубашки - отражение его художественной природы и любви к цвету.
Я обхватываю обеими руками свой нос и нажимаю кончиками своих пальцев на внутренние
уголки моих глаз. Не плачь. Мои веки быстро закрываются. Делаю глубокий вдох и удерживаю
его в течение нескольких секунд. Выпустив воздух, я позволяю своим трясущимся рукам упасть
от моего лица и отвожу свои плечи назад. Я хороша в том, чтобы скрывать всю боль за улыбкой
и беспечностью. Это ничем не отличается. Я трясу головой, сбрасывая волосы с моих плеч, и
натягиваю фальшивую улыбку. Моя маска тусовщицы возвращается на место. Она может быть
немного скучнее, чем обычно, но я испытываю облегчение из-за того, что восстановила
контроль над своими эмоциями.
Кого волнует, что думает Джош Доусон? Он ничего для меня не значит. Он никогда не
значил, и никогда не будет. Я просто терплю его ради Дженни, и теперь, когда он обращался со
мной так плачевно, я даже не буду делать и этого.
Я возвращаюсь к своему месту в баре рядом с Марком, адвокатом из Калифорнии. Он
протягивает мне рюмку текилы и дольку лайма. Я отказываюсь позволять себе думать о том,
как этот цвет напоминает мне ярко-зеленые глаза Джоша. Я отмахиваюсь от кусочка фрукта.
Мне не нужно, чтобы он в моей голове губил для меня этот момент. Я планирую выпить свой
напиток, и не планирую всю ночь думать о нём.
***
Он раскатывает презерватив по своей длине и переворачивает меня на животе. У меня нет
и шанса встать на четвереньки, прежде чем толкается внутрь меня. Марк стонет, когда
закапывает себя до предела. Оборачивает мои волосы вокруг своей руки, крепче и крепче, пока
моя голова не откидывается назад. Он выскальзывает из меня, а потом с силой проскальзывает
обратно внутрь. Парень повторяет это примерно десять раз, а потом стонет имя «Кристин».
Что за хрень?
Он опускает голову мне на спину и с трудом дышит. Этот парень серьезно? Когда он
успел запыхаться? Он продержался в общей сложности только двадцать секунд.
Марк выходит из меня и направляется в ванную, чтобы избавиться от презерватива. К
