Последним отчетливым и ясным воспоминанием Грега было то, как днем во вторник он стоял перед своим домом, как потом распахнул дверь и шагнул в сумрак. Все, что происходило потом, превратилось в один ужасный нескончаемый сон.
— Грег!
Он повернул голову и взглянул на молодую женщину, сидевшую рядом с ним: он не понимал, была ли она реальной или следующим его сном, не собиралась ли она обратиться в демона, не была ли она...
— Грег!
Она была похожа на настоящую, ее лоб блестел от пота, рыжие волосы плотной шапкой прилегали к голове, на щеке была царапина, нижняя губа сильно распухла и посинела от ушиба. Грег взял ее запястье; ее рука казалась вполне реальной, его пальцы ощутили грубую хлопчатобумажную ткань блузки. Запахи от нее исходили тоже вполне реальные: запах пота смешивался с запахом несвежих духов, запахом страха и слабым запахом крови и пороха.
— Грег! — теперь в ее широко раскрытых зеленых глазах стояли слезы.
— Ты настоящая? — спросил он потерянным глухим голосом.
— О Грег... — ее пальцы изо всех сил сжали его руку. — А это настоящее? — и она нежно поцеловала его в губы.
К платформе с грохотом и лязгом подкатил поезд, вокруг них сгустился застоявшийся воздух, в котором запахло металлом, высыпали пассажиры. Ни Грег, ни Элайн не сдвинулись с места. Спустя несколько секунд поезд умчался, на станции вновь стало пусто и тихо.
— Да, — сказал Грег в наступившей тишине, — это кажется настоящим. — Теперь на его лице были слезы, но он их словно не замечал. — Я думал, что все это было сном. Я надеялся, что это было сном, кошмаром, от которого я должен был очнуться... но ведь я никогда не проснусь, разве не так?
Элайн молча смотрела на него.
— Мне казалось, что я был в больнице, — продолжал Грег с кривой усмешкой. Внезапно он нахмурил брови. — Я был в больнице... я так думаю, или это тоже был сон?
— Ты был в больнице.
Он кивнул. Перед его глазами появились окровавленные и искаженные лица его семьи с застывшими мертвыми глазами.
— Я продолжал надеяться, что я проснусь, и все окажется сновидением, я увижу вокруг своей кровати всю семью. Но я не проснулся. — Он сунул руку в сумку и коснулся металла. — И все из-за этого меча.
По его телу разлилось тепло, начиная с пальцев, державшихся за металл, в этот момент рассеялись сомнения и страхи, расплылись лица.
— Что ты хочешь делать, Грег?
Ему представилось, будто он лежал поверх Элайн среди высокой травы и сжимал в руках высоко поднятый меч...
Металл под его руками стал мягким и похожим на живую плоть.
— Ты помнишь, я собирался отправиться в полицию? — Он взглянул на девушку. — Может быть, мне теперь это сделать? Это положило бы конец всему безумию.
Элайн отвела глаза и посмотрела в темную глубину тоннеля, уже зная, что она ответит, зная и то, что Грегу был заранее известен ее ответ.
— Я в этом не уверена, — спокойно сказала она. — Безумие будет продолжаться... Хранители будут погибать из-за этих таинственных предметов.
— Но полиция хотя бы будет знать, что происходит... — возразил Грег. — Я могу рассказать им...
— Что ты можешь им рассказать?
— Все. Все о Святынях и о снах, и... — Он внезапно замолчал.
— Полиция считает тебя преступником, — напомнила ему Элайн. — Единственный путь вернуть твое доброе имя — это узнать, в чем заключается тайна. Отомстить за твою семью и за мою тетю.
Меч под пальцами Грега слабо завибрировал. Грег хотел было сказать, что они не должны ни во что вмешиваться, по крайней мере, прежний Грег всеми силами старался бы не оказаться ни в чем не замешанным. Однако теперь он был замешан во всем, с того самого момента, как встретил Джудит Уолкер. Теперь он даже начал думать, что его участие во всем происходившем было слишком велико. Он уже подозревал, что его сновидения были не просто сновидениями, в них заключались намеки на истинное значение Святынь. Он отчетливо представил себе лицо мальчика Иешуа с холодными глазами.
— Наверное, мне нужно было пройти мимо твоей тети, когда на нее напали, — спокойно произнес Грег. — Может быть, если бы я поступил именно так, моя семья была бы сейчас жива, — добавил он, не сумев скрыть горечи.
