— Кто вы?
* * *
Звук охотничьего рога, лай собак...
Мальчик Иешуа оборачивается, темные глаза скрыты в тени, тонкие губы изогнуты в улыбке...
Оборачивается старик, половина его лица освещена лучами заходящего солнца, вторая половина скрыта в тени...
Могучий воин в стальных доспехах оборачивается, на лице воина кровь, в руке — сломанный меч...
Лицо Джудит Уолкер, окровавленное и изувеченное...
Маленький человечек со злыми глазами...
Бритоголовый со злобной ухмылкой.
Лицо Элайн.
Лицо Бриджид.
— Так... — пробормотала пожилая женщина, освобождая ладонь Грега.
Грег моргнул, образы исчезли. Он ощутил тошноту в желудке, непереносимую головную боль, от которой внезапно стало темно в глазах, и кислый вкус во рту. Элайн подалась к нему и взяла его за руку; он с благодарностью почувствовал, как тепло от ее прикосновения разлилось по всему его телу, ему стало легче дышать, тошнота прошла вместе с головной болью. Юноша с облегчением выдохнул и понял, что может дышать ровно. Однако, когда он поднес к губам чайную чашку, его руки так сильно дрожали, что он не смог сделать ни глотка.
Последовало долгое молчание, которое решилась прервать Элайн.
— Почему бы вам не начать с рассказа о Святынях? — спросила девушка.
Скиннер осторожно поставил разбитый фургон на обочину и выключил зажигание. Положив обе руки на рулевое колесо, он принялся рассматривать одинаковые дома-башни, ряды окон, от которых отражались солнечные лучи, оживляя серые корпуса. Голос по телефону дал ему предельно точные инструкции, и в этом голосе отчетливо слышалась угроза. Нагнувшись, Скиннер достал из-под сиденья двуствольный дробовик со спиленными стволами. До этого ему пришлось лишь однажды воспользоваться своим оружием. Тогда Элиот отправил его, чтобы напугать одного клиента, задолжавшего Элиоту деньги. Предполагалось, что Скиннер выстрелит в землю и этим напугает клиента. Однако Скиннер до того момента не пользовался дробовиком и не имел представления о дальности полета дроби, а потому выстрелил слишком близко к перепуганному насмерть клиенту, так что отстрелил ему часть ступни. Сейчас, при воспоминании о том давнем случае, губы Скиннера сами собой изогнулись в кислой ухмылке; клиент заплатил долг, а Элиот устроил его в больницу.
Бритоголовый тряхнул головой и сдвинул на лоб солнцезащитные очки. Когда он вспоминал дни, проведенные с Элиотом, он понимал, что, должно быть, его рассудок был в то время помрачен. Юноша выполнял для Элиота самую грязную работу, а все, что получал в ответ, так это крохи с барского стола, да еще массу огорчений. Ну что ж, теперь для Скиннера наступил звездный час, он был нанят на работу кем-то очень серьезным, и хотя его новые наниматели в случае провала угрожали страшной расправой, на другой чаше весов лежало вполне твердое обещание вознаграждения в случае успеха. Если он все сделает правильно, то дальше будет больше. Может быть, через год, самое большее — через два, он смог бы на самом деле стать кем-нибудь значимым, с деньгами в кармане, с машиной, с квартирой, и нанимал бы людей для исполнения своей работы. Да, именно этого он хотел. Через год-другой он станет человеком.
Три дома влево. Ватерлоо Хауз, восемь этажей. Имя женщины Бриджид Дэвис. Когда он закончит работу, он должен будет позвонить — номер он записал на тыльной стороне ладони — и тогда получит дальнейшие инструкции. Устроив дробовик под полой своего длинного пальто, он выбрался из фургона, закрыл машину и направился к нужному дому.
* * *
Следователь Тони Фоулер первым вошел через выбитую дверь и быстро двинулся по квартире, хотя уже отлично знал, что она была пуста.
Сержант Хит безмолвно следовала за ним, крепко держа обеими руками длинный фонарик. Прихожая заполнялась полицейскими.
— Его здесь нет, — пробормотал Фоулер.
— Откуда вы знаете? — спросила Виктория.
— Что бы вы стали делать, если бы кто-то начал ломиться в вашу дверь?
— Подняла бы крик.
— А если бы при этом вам требовалось что-нибудь спрятать, или вы знали бы за собой какую-то вину?
— Попыталась бы бежать... или спустить вещественные доказательства в уборную.
