— Да? — Людке действительно было интересно. И она только успевала задавать вопросы, искренне удивляться и радоваться этим новым знаниям.
— С печи начиналась женская жизнь! — рассказывала дальше Паулина. — Когда приходило время сватать девушку, в доме появлялась сваха. Заходит и начинает прикладывать руки к печи. То есть греть. Это был сигнал. Значит, пришла она с разговором. В ответ девушка, если ей этот разговор нужен, начинала ковырять глину из печи. Так вот, пальчиком. Это сигнал для свахи. Можно начинать выполнять миссию. Сваха заводит свою песню, мол, у вас товар, люди дорогие, а у нас купец! Нахваливает. Если купец девушке был не по душе, то она залезала на печь… Вот так вот дела делались. Деликатно. И не надо было особо ничего говорить… Печь, она была живая. В ней всегда горел огонь. И детей рожали на печи. Считалось, что ребенок, рожденный на печи, будет обладать здоровьем и благами… Гадали по пламени. Если во время родов хорошо горит, не чадит — значит, все будет в порядке. Даже у самого нерадивого хозяина всегда у печи лежали сухие поленья. На всякий такой вот случай. По чурбачкам девушки гадали на суженого-ряженого. Закроют глаза. Достают из поленницы полешек. Если толстый, то и муж такой будет. Если корявый — то и…
— Может быть, уже готов хлеб наш насущный? — заметил оператор Серега, которому, кроме рассказов и басен, были нужны еще и живые кадры.
— Счас посмотрим! — ответила от печи хозяйка. И загремела заслонкой. — Ах, хорошо подошел твой хлеб. Поднялся! — сказала она Людке. — Видно, любит тебя мужик твой. Крепко любит!
Людка покраснела, как девушка. А Паулина заметила:
— Минут через пять будем доставать хлебушок-то! — И опять потек ее рассказ: — За печью в доме жил хозяин избы. Домовой. Ему всегда в уголке тут ставили кашу. Чтобы добрым был. Помогал. Бывает, хозяин уедет на торжище и загуляет. Тогда хозяйка берет в руки полено и кочергу. Встает вот здесь. И просит домового: «Дым-домовой! Верни хозяина домой!» Печь — это было сердце дома. Вокруг нее все вертелось. Ну, давай доставать будем. Ух, хорош! — подхватывая на противень румяные буханки и караваи, приговаривала Паулина-Паша.
— А дух-то какой! — сказала Людка, отламывая кусок от каравая.
Хлеб удался. Удалась и передача.
Прощались с хозяйкой музея уже как-то по-другому. Душевно, по-родственному. С подаренными Паулиной караваем и булкой вернулись в студию — монтировать, писать авторский текст, искать и накладывать подходящую мелодию. В общем, работать.
Все дни, пока доводили передачу до ума, ломали хлеба, отрезали по кусочку. Ели духовитую мякоть. Наслаждались.
Серый, ребристый фасад пятиэтажного здания областной думы, нового места его работы, отлит из бетона и стали и вряд ли может называться шедевром архитектуры. Да и стоит само здание как-то так, притулившись боками к двум параллельным улицам.
То ли дело — стоящее недалеко здание областного правительства. Самый центр. Впереди большая площадь с черно-чугунным памятником Ленину. Вокруг скверы, зелень.
Перед думой, правда, тоже есть небольшое пространство. Но оно, конечно, не тянет на гордое звание площади. Так, расширенная проезжая часть улицы. И это расположение много говорит о месте законодательной власти в стране. Сбоку припека.
Вот на этой самой проезжей части частенько появляются люди. С плакатами. Сегодня тоже стоят. Это бабушки и дедушки, а также две молоденькие девушки. В общем, пикет. На плакатах лозунги: «Льготы детям войны!», «Достойные пенсии детям войны!» Рядом ходят сборщики подписей в фирменных красных фартуках с надписями и коробками в руках. Для пожертвований.
Дубравин давно знает, откуда у этой инициативы растут ноги. Мысль проста, как валенок. Тех, кто родился с сорок первого по сорок пятый, они предлагают уравнять по статусу с ветеранами войны. У них, мол, было трудное детство. Дубравин эту идею не воспринимает. Ветераны бились за страну, за народ, заслужили почет, уважение и льготы кровью и потом. А среди тех, кто родился в годы войны, много разных. Вон, его братец Иван, царство ему небесное, тоже народился тогда. Всю жизнь только и делал, что водку жрал ведрами. Таким тоже льготы и почести?
