– Если нас так обложили, то почему еще не нашли? – удивился Вереск.
– Потому что указанный телефон получает сигнал от декадно-шаговой АТС Петроградского района, а там переткнуты пара шнурков, и обо всем первым узнавал я. Звонки в «Ложу» не прекращались, но это – «мусорные» звонки, сфабрикованные. А двадцать восемь звонков, которые дошли до меня, – это четырнадцать тысяч долларов, по пятьсот на каждого информатора, и их оплачивал лично я. Семь звонков за вчера я пережил, но сегодня вы просто обнаглели.
– Если вчера «Ложа» не получала звонков, – медленно и внятно начал Атаниэль, – то как они нашли нас на Дворцовой набережной?
Некоторое время телефон молчал, затем выдал:
– Мне нужно было убедиться, что вы еще помните о том, кто ваши враги.
– Если Трориэль умрет, я убью тебя, – сообщил элохим очень спокойно.
– Об этом поговорим позже, – так же бесстрастно заметил «бесцветный». – У вас есть двое суток, после чего можете копать себе могилы. Если вы завтра совершите нападение на Одиннадцатый равелин и взорвете его, то в ночь с завтра на послезавтра я дам вам возможность выбраться из города.
«Бастарды» переглянулись. В глазах Мажа появилось бесовское выражение, лицо, едва видимое за дымкой, исказилось в ухмылке.
– Нам нужно оружие и транспорт, тутти-ту, – заявил он. – Шесть автоматов, по пять рожков на каждый, четыре пистолета с четырьмя обоймами к каждому, ящик гранат, тутти-там, бронежилеты, взрывчатка, еще кое-что. Микроавтобус с номерами, видя которые милиция будет отворачиваться.
– С ума сошел? – одними губами спросил Вереск. – Одиннадцатый равелин?
Маж покачал головой – нет, мол.
– И еще, тутти-ту, нужен отвлекающий маневр. Чтобы кто-то оттянул на себя часть сил «Ложи» в то время, которое мы, тутти-там, укажем.
– Когда? – поинтересовался Наблюдатель.
Он, похоже, был согласен со всеми условиями.
– Оружие и микроавтобус – завтра утром, – встрял в разговор Атаниэль. – Отвлекающий маневр – в течение десяти минут после звонка.
На этот раз «бесцветный» некоторое время молчал.
Наконец он сказал:
– Сим-карту из телефона уничтожьте сразу после разговора, в течение часа вам принесут новую и зарядку для телефона, он должен быть всегда включен. Вы просите многого и должны понимать, что за подобные услуги вам придется заплатить, причем немало. Конец связи, ломайте сим-карту, только запомните вначале мой номер.
– Мне кажется, это бесчестно, – высказался Вереск. – Он дает оружие для подрыва Одиннадцатого равелина, а не на захват источников.
– Если бы он узнал про источники, тутти-ту, он бы одобрил, – заявил Маж. – Но ему нельзя доверять.
– Он вчера подставил нас под «Ложу», – согласился Атаниэль. – Может и завтра подставить. Я согласен с Мажем – надо брать оружие и микроавтобус и пользоваться ситуацией. Если «бесцветный» еще и организует отвлекающий маневр, вообще чудесно. А за Трора я его рано или поздно убью.
– Маж, мы готовы завтра атаковать источники? – поинтересовался Иво.
Альв с ответом не торопился и заговорил только через минуту:
– Мы никогда не будем готовы в полной мере, тутти-ту. Но если мы собирались драться с тем, что есть, то глупо отказываться от штурма, имея значительно больше, тутти-там. Вереск, ты умеешь стрелять из автомата?
– Я учился этому, – ответил оборотень. – А вчера я даже убил одного дейвона, правда из пистолета.
Александр находился в верхнем зале Одиннадцатого равелина.
Прозрачным здесь было все, кроме несущих конструкций, – и пол, сквозь который можно наблюдать заседания совета магов «Ложи», и стены, дающие возможность видеть потрясающую панораму Петербурга, и купол потолка. Отсюда было видно многое, но сюда заглянуть могли лишь избранные.
Креон сделал это помещение своим кабинетом, но проект когда-то довольно давно делал Александр, и теперь он просто стоял и наслаждался видом вечернего города.
– Александр? – в зал вошла Настя. – Как Анна?
Анна еще спала. И должна была спать еще долго, в лучшем случае месяца полтора, о худшем верог предпочитал не думать. Он знал, что Настя спрашивает скорее по привычке – у нее не было особой привязанности к родителям, как, впрочем, и у большинства вампиров. Да и сам начальник службы безопасности «Ложи Петра и Павла» относился к дочери довольно холодно. Если он кого и любил, то только Анну, да и то, по меркам торопливых и переменчивых теплокровных, это была скорее привязанность или симпатия.
