То, что император возбудился несмотря на то, что объект его вожделения была уже достаточно зрелой женщиной в общем неудивительно.
Княгиня Ольга была стройна и красива, своей северной, варварской красотой, к тому же она была умна и имела железную волю, что создавало определенный весьма притягательный образ неприступной крепости в пику податливым дамам местной знати, что сами старались прыгнуть в койку императора ради каких-то своих целей и оттого наскучивших, даже вызывая раздражение своей доступностью.
Не получилось. Крепость действительно оказалась неприступной.
– Но может быть и так, что он едет для заключения военного союза против империи?
– Исключать ничего нельзя, ваше величество, – кивнул Иосиф Вринга. – Тем более что сын княгини Ольги, как тоже стало только что известно, тоже бросил кличь среди охотников и собирает большую армию в поход.
– Значит все-таки союз против нас? Слишком уж синхронно все происходит… – забеспокоился император.
Он успел оценить силу славянских воинов и тот бешеный напор с которым они атакуют. А если к их варварской ярости еще прибавить толковое управление, то это может стать большой проблемой для их врагов, что собственно лишний раз показал Никифор Фока.
– Очень подозрительно и в совпадение как-то не верится.
– Скорее всего, что все же совпадение ваше величество и Святослав собирается выступить против Хазарского каганата. По крайней мере он не раз заявлял, что собирается идти против восточных соседей войной, что мешают их купцам и слишком уж близко граница каганата подходит к их столице.
– Но это может быть военная хитрость – простое отвлечение внимания?..
– Может, ваше величество, – подтвердил патриций.
– Проклятье…
Император с силой растер лицо руками. Он ненавидел такие моменты неопределенности от которых зависит судьба империи. А собственно кто их любит?
– Этого союза нам в любом случае нельзя допустить, даже если между сбором этих двух армий нет никакой связи, – устало сказал он. – Если славян не возьмем через крещение под контроль мы, это сделает Рим и рано или поздно они натравят этих варваров на нас. Нужно кого-нибудь к ней отправить, чтобы посланник уже на месте все доподлинно выяснил и склонил княгиню на нашу сторону, если это действительно просто желание получить священников для миссионерской деятельности, ведь она варварка и ей по большому счету все равно какую ветвь христианства насаждать у себя ибо не видит разницы… Надо поговорить об этом с его святейшеством Полиевктом. Пусть найдет кого-нибудь толкового.
Роман Второй снова поморщился.
Отношения с патриархом у молодого императора мягко говоря сложились непростые. Несмотря на то, что его простого священника возвел на вершину церковной власти император Константин Сельмой, Полиевкт был не слишком-то лоялен и еще при жизни своего благодетеля отплатил ему черной неблагодарностью, начав подвергать законность брака его родителей.
Ну раз так, и законнорождённость Константина Седьмого под сомнением, то и императорская власть его сына тоже под вопросом. На этом фоне патриарх все чаще и глубже совал свой нос в дела мирские. И с этим приходилось мириться. Чернь на стороне патриарха и стоит только его тронуть, как она может взбунтоваться… не сама по себе понятное дело, но от этого не легче.
А все из-за жены Романа Второго. Но тут как говорится любовь зла, полюбишь и проститутку. А именно проституткой была Феофано. Ну кому такое могло понравиться, что императрица не просто не из знатного рода, а вот такая прости Господи?
Намеки на то, что Иисус тоже с падшей женщиной имел дело не сильно помогали… Он не сын бога, а лишь императора.
– Мудрое решение, ваше величество, – чуть поклонился Иосиф Вринга.
– Кстати, помнится вы докладывали мне, что из Руси идет поток очень хорошего железа, по качеству сравнимого с дамасским. Удалось выяснить, где и как варвары его получают?
