Особенно Святослав озаботился приглядом за младшим братом Глебом, родившимся сразу после смерти князя Игоря. Тот был в полной власти матери, а она как женщина волевая, его полностью подавила и заставила принять христианство.
В итоге рос какой-то безвольный слюнтяй, что и слова поперек сказать не может. Ботан одним словом. Мало того, что воинским ремеслом похвастаться не мог, так еще по религиозной части пошел, взял его в плотный оборот некий священник по имени Григорий. Так что авторитета среди дружинников он не имел и угрозы власти не представлял.
Тем не менее у Русова на младшего брата появились большие планы, так сказать в своем Плане, причем именно как человека полностью ушедшего в религию.
Имелись и еще братья с сестрами, рожденных от княжеских наложниц и полонянок. Оных у папаши Святослава было много… Их Русов тоже на всякий случай отслеживал прикидывая возможности различного использования…
– Дела у меня тут крутятся серьезные и…
– То дела купеческие… князь, – выделил последнее слово гость.
– Дела-то может и купеческие, да только с них я дружину до двух тысяч увеличил и еще столько же воев оснастить могу!!! – взбесился Святослав, стукнув кулаком по столу, так что звякнула посуда. – Я не забыл, кто я есть и еще раз попрекнешь меня делами какими…
Русов резко оборвал себя, чтобы не наговорить лишнего. Он даже сам испугался своей вспышки гнева.
«Тело реципиента влияет?» – подумал он, все-таки гневливый был внук Рюрика.
– Прости князь… – пошел на попятную Малм, которого вспышка бешенства Святослава его тоже в какой-то степени даже испугала.
Ну и цифра количества доспехов впечатлила. Он уже успел оценить потенциал.
Что до того, отчего так сильно взвился Русов, то тут много чего намешано было. С одной стороны он вроде как освоился в Новгороде, контакты налажены, все идет прекрасно, производство металла только растет несмотря на то, что пришлось повысить цену за корзину руды до двух серебрух, хотя с большей частью народа расплачивались готовой продукцией: ножами, топорами, серпами, наконечниками. Сформировалось множество бригад, что занимались исключительно добычей руды и работали они так эффективно, что ближайшие залежи выбрали подчистую и теперь ее везли сильно издалека. Прикипел одним словом к месту и вот надо куда-то срываться бросая отлично налаженное дело.
С другой стороны он прекрасно понимал, что положение обязывает и рано или поздно Новгород придется покинуть, ехать в Киев, брать всю полноту власти в свои руки и идти в военные походы, на тех же хазар. Это выворачивало его душу. Ему, как любому нормальному мирному человеку этого мягко говоря не хотелось. На войне ведь и убить могут, тем более что придется участвовать в битвах лично. Увы, в эти времена князь ведет воинов в первых рядах, а не руководит боем откуда-то с холма.
Святослав конечно не забрасывал воинское дело, а весьма активно тренировался, но случайности неизбежны, попадет стрела в глаз и все…
– Передай Асмуду, ну и матери моей заодно, что я прибуду в Киев в следующем году. Поскольку своих дружинников я беру всех с собой, то в Новгород нужно отрядить человек двести. Угроза нападения минимальна, только и нужно, что в полюдье ходить, так что достаточно будет уже совсем старых или наоборот юных воев негодных для битвы. Пусть сами разберутся кто сюда пойдет.
Малм понятливо кивнул. Таких хватало. Старые дружинники женились, у них растут дети…
– А в знак того, что я их не забыл, отправлю с тобой триста комплектов брони. Пусть осваиваются. Нас ждут длительные походы. Так что не рады еще будете моему возвращению…
Деваться Святославу было некуда, рано или поздно с хазарами все равно придется разбираться. В реальной истории Святослав поперся на каганат не из своей природной драчливости, как можно было подумать, а выполняя вполне прагматичные задачи государственного значения.
