Находившийся рядом кардинал-камергер Жан Вильо, услышав разглагольствования Бенелли, попросил тишины. И тут же пригласил префекта по экономическим делам Ватикана кардинала Эджидио Ваньоцци и попросил его при помощи Священного Альянса подготовить доклад о критической ситуации, о которой говорил Бенелли.
Ваньоцци знал и то, насколько далеко он мог зайти в своем расследовании, и то, что никогда не сумеет докопаться ни до черного фонда IOR, которым распоряжается монсеньор Пол Марцинкус, ни до его связей, установленных под прикрытием Павла VI. Кардинал Пьетро Палаццини под большим секретом сообщил Священному Альянсу и контрразведке, Sodalitium Pianum, что они должны оказывать Ваньоцци всемерную помощь. Но беда была в том, что многие агенты Священного Альянса выполняли специальные поручения Марцинкуса, который, несомненно, оказался предупрежден о деятельности Бенелли и Палаццини.
Сам кардинал Вильо уже успел успокоить и Пола Марцинкуса, и Синдону, уверив их в том, что наверняка будет избран кардинал Джузеппе Сири из Флоренции, человек величественный и консервативный. Марцинкус знал, что, если выберут Сири, IOR будет избавлен от неуместных проверок. В конце концов, кардинал Джузеппе Сири не поддерживал добрых отношений с кардиналами Бенелли и Палаццини.
Одним из самых убежденных сторонников необходимости проверки IOR был, по-видимому, кардинал Серджо Пиньедоли. Еще за несколько месяцев до открытия конклава Пиньедоли говорил другим кардиналам, что нужно выяснить судьбу исходящих из Ватикана миллионов долларов. Он по секрету встречался с кардиналами Бенелли, Палаццини и Ваньоцци и высказывал им свою обеспокоенность постоянными слухами о деятельности IOR и некоторых его совместных операциях с никарагуанским диктатором Анасгасио Сомосой.
Во время конклава кардинал Франьо Сепер сообщил тогда еще кардиналу Лючани, что какие-то темные силы внутри Ватикана сумели отстранить «опасного» кардинала Пиньедоли от гонок за папскую тиару. Югославским священник уверял Лючани, что за ужином кто-то говорил, очень тихо и только своему соседу, о том, какие слухи ходят о сексуальном поведении Серджо Пиньедоли во время его апостольской работы с молодежью, и что «иногда его апартаменты наполнялись спальными мешками, как если бы для них нельзя было отыскать другое пристанище».
Естественно, это были только сплетни, которые распространялись с единственной целью уменьшить шансы Пиньедоли на благосклонность членов конклава во время выборов нового понтифика. И цель эта была достигнута. Сепер уверял, что кардинал-клеветник был изгнан из конклава, но злое дело было уже сделано. По-видимому, сплетник когда-то работал в Банке Ватикана, хотя потом был переведен на другую должность. «Темные силы», как называл их сам Альбино Лючани, сумели одним движением избавиться от неудобного IOR и Полу Марцинкусу кандидата.
В субботу, 26 августа 1978 года первое голосование продемонстрировало явное преимущество кардинала, Джузеппе Сири, хотя он и не набрал двух третей, то есть семидесяти пяти голосов, и требовалось новое голосование. Второе голосование принесло Лючани пятьдесят голосов, Пиньедоли — двадцать.
После краткого отдыха члены конклава возвратились и Сикстинскую капеллу. Им предстояли два вечерних голосования. Первое голосование началось в четыре часа пополудни. Результаты оглашал кардинал Бафиле, и ему пришлось повторить имя кардинала Альбино Лючани более семидесяти пяти раз.
Немедленно вслед за этим могущественные кардиналы — Вильо от имени епископов, Сири от имени пресвитеров и Феличи от имени диаконов — приблизились к Лючани и просили его принять свое избрание. Когда Лючани произнес: «Принимаю», кардинал Жан Вильо спросил: «Какое имя желаете Вы избрать для себя, Святой Отец?» — «Иоанн Павел», — ответил Лючани. «Вы будете Иоанн Павел Первый», — сказал кардинал Феличи, не замечая, что совершает ошибку. Имя, впервые избранное Римским папой, не имеет порядкового номера, пока его повторно не примет кто-то из последующих понтификов. Слова, произнесенные затем вновь избранным папой, оказались почти пророчеством: «Пусть я буду называться Иоанн Павел Первый, ибо Второй не замедлит появиться», — сказал теперь уже экс-кардинал Альбино Лючани.
