Любопытно, что в апреле того же года английская королева сделала, или попыталась сделать, шаг в направлении свободы вероисповедания. Она созвала заседание парламента с революционной идеей поставить на рассмотрение вопрос «свободы веры при приоритете верности королеве». В представленном в парламент документе говорилось:
«Ее величество желает, чтобы стало известно, что все ее подданные, доколе они будут соблюдать законы и не совершат никаких явных их нарушений, не будут ни потревожены, ни подвергнуты каким-либо притеснениям. Ее величество не желает ни насиловать их совесть, ни идти против свойственного ей от природы милосердия».
Но для принятия окончательного решения нужен был откровенно антикатолический парламент Документ, полученный из палаты, явно демонстрировал королеве, каким будет решение:
«Та мысль, что люди могут иметь право придерживаться различных мнений в вопросах религии, опасна для государства. Для поддержания монархии нужны единый Бог, единый король, единая вера. Разъединение ослабляет, соединение укрепляет».
Елизавета высказала свое неудовлетворение этим текстом, но вопрос тем не менее был закрыт, и королева ничего не могла поделать.
Благодаря обнаружению «заговора Ридольфи» и маневрирования Священного Альянса, имевшего целью свержение с трона Елизаветы, Мария Стюарт оказалась в страшной опасности. Ловушку, расставленную заговорщикам, в конце концов захлопнул пират Джон Хокинз. Этот корсар сумел уверить Ридольфи, что готов сражаться на стороне Филиппа II и Марии Стюарт в качестве командующего английским католическим флотом. С точки зрения Ридольфи, это могла быть эффектная акция, которую можно было использовать в пропагандистских целях, дабы заставить поверить, что в самой Англии назревает восстание граждан против Елизаветы. Однако Ридольфи не знал, что на самом деле Хокинз действовал как агент английской тайной канцелярии, по распоряжению Сесиля и в интересах королевы.
В одном из отчетов Хокинза Елизавета I Английская могла прочитать:
«Мне приказали присоединить мой флот к флотам герцога Альбы и тому, который герцог Медина готовит в Испании. Все вместе мы должны вторгнуться в Англию и вернуть королеву Шотландии на трон. Эти предатели с Божьей помощью выроют яму сами себе. Подписано: Джон Хокинз, слуга ее величества королевы Елизаветы, да хранит ее Бог многие годы. 4 сентября 1571 года».
7 сентября был арестован герцог Норфолк, девятого — епископ Росский. На следующий день Марию Стюарт заперли в одном из самых мрачных помещений замка Шеффилд.
Герцог Норфолк, заточенный в лондонском Тауэре, продолжал отрицать какую бы то ни было причастность к «заговору Ридольфи», даже авторство отосланных папскому шпиону писем, которые были написаны его собственной рукой. Королева лично запретила подвергать Норфолка пыткам, поэтому следователи всерьез взялись за епископа Росского.
В промежутках между пытками епископ кричал, что они не имеют права трогать посланца иного государства (Шотландии). Но для англичан этот человек был всего лишь попом-интриганом, который представлял интересы свергнутой с трона королевы (Марии Стюарт) и, следовательно, не обладал никакой дипломатической неприкосновенностью. С вырванными ногтями, истерзанной пытками плотью и ногами, лишившимися кожи, так как их жгли на огне, епископ Росский заявляет, что королева Шотландии отравила своего первого мужа (Франциска II Французского), дала разрешение на убийство своего второго мужа (лорда Генри Дарнлея), заключила брак с заговорщиком (лордом Босуэлом) и готова была стать супругой предателя (герцога Норфолка).
Когда Марии Стюарт изложили motu proprio (дословно) признания епископа Росского, она ответила, что «епископ — всего лишь запуганный, измученный пытками священник. Я же обладаю достоинством королевы и верю, что мои друзья во Франции и Испании придут, чтобы освободить меня». Филипп II, который отнюдь не был уверен в том, что план Ридольфи действительно так хорош — а герцог Альба был в этом уверен гораздо меньше, — решил предоставить Марию, равно как и других заговорщиков, их судьбе. Единственным действием Елизаветы против Испании было изгнание в декабре 1571 года посланника этой страны в Лондоне, Герау де Спеса. Норфолк, Арондел, Саутгемптон, Кобхем и Ламлей пребывали в Тауэре в ожидании суда. 16 января 1572 года палата лордов приговорила Норфолка к казни. Но этот приговор должна была подписать королева Елизавета. Отец осужденного, третий герцог Норфолк, был обезглавлен ее отцом, королем Генрихом VIII. Теперь она должна была подписать смертный приговор сыну, четвертому герцогу Норфолку.
