Священнослужители под предводительством Эсторци и прикрытием наступающих немецких войск занимались сбором информации на предмет восстановления католицизма. Гейдрих в своем циркуляре продолжал разъяснять:
«Нельзя допустить, чтобы от этой войны, в той новой ситуации, которая начинает складываться на русской территории, завоеванной кровью немцев, выиграл главным образом католицизм. Папские агенты оборачивают эту ситуацию себе на пользу, и с этим надо покончить».
Приказ от 6 сентября предписывал командирам армейских частей информировать штаб армии о любых «признаках активизации операций Ватикана и его секретных служб в России». На самом деле «План Тиссерана» был разработан не в то время, а гораздо раньше, в понтификат папы Пия XI.
Никола Эсторци лично беседовал с каждым, кто желал принять участие в выполнении «Плана Тиссерана». Дли этого были выбраны аббатства Гротта Феррара в Италии, Шеветонь в Бельгии и Велехрад в Моравии. Туда прибывали агенты Священного Альянса, намеренные участвовать в выполнении «Плана Тиссерана» — одной из самых значительных операций в истории папских секретных служб.
Агенты ехали под видом торговцев, пряча крест среди письменных принадлежностей, или под видом конюхов немецкого арьергарда. Оказавшись в таком месте, где удобно было тайно отправлять церковную службу, папские агенты отделялись от войска и далее действовали на свой страх и риск. Многие встречали сочувствие населения, других казнили партизаны или просто арестовывали и отправляли в Сибирь, в трудовые лагеря. По информации из неофициальных источников, во время осуществления «Плана Тиссерана» погибли двести семнадцать членов Russicum — агентов Священного Альянса.
Никола Эсторци, отвечавший за проведение в жизнь «Плана Тиссерана», оставался в России до февраля 1943 года, затем присоединился к немецким частям, которые беспорядочно отступали под натиском Красной Армии. 31 января генерал фон Паулюс сдался в Сталинграде. Из 330 000 солдат и офицеров VI армии Рейха в живых остались 91 000, многие из которых погибли позже в сибирских лагерях.
Поражение немцев в этом русском городе стало началом конца того «Тысячелетнего рейха», о котором мечтал когда-то Адольф Гитлер. Тем временем папа Пий XII после провала «Плана Тиссерана» в энциклике Ессlesine decus от 23 апреля 1944 года просил:
«Лелею надежду, что займется день, который увидит единое стадо в едином хлеву, едино покорное в мыслях Иисусу Христу и викарию его на земле. […] верные Христу должны трудиться вместе в единой церкви Христовой, дабы отражать единым, общим, сомкнутым, непобедимым фронтом все усиливающийся натиск врагов религии».
Историки Джон Корнуэлл, Карло Франко, Джонатан Стейнберг и Харольд Дейч сходятся во мнении, что стремление папы Пия XII принести Евангелие в Восточную Европу не объясняет тем не менее его молчания по поводу уничтожения шести миллионов евреев в рамках так называемого «окончательного решения»[61].
Молчание Ватикана в целом и лично папы Пия XII по факту убийства миллионов евреев вызвало к жизни следующее заявление посла Великобритании при Святом престоле сэра д’Арси Осборна:
«Политика молчания в отношении этих преступлений против совести и человечества означает отказ от морального лидерства и последующую атрофию влияния и авторитета Ватикана, между тем как именно от поддержания и утверждения этого авторитета зависят перспективы участия папы в установлении мира в мире».
Советская армия подошла к воротам сердца Рейха — Берлина — 9 апреля 1945 года, а 30 апреля в мрачном, темном, сыром подземном бункере Канцелярии Третьего рейха тот, кто мыслил себя повелителем и владыкой Европы, покончил с собой. Адольфу Гитлеру только что исполнилось пятьдесят шесть лет. За три дня до этого, 27 апреля, пал и Дуче, Бенито Муссолини, и тело его было повешено за ноги на площади Пьяцца де Лоретто и Милане.
На самом деле охарактеризовать деятельность секретных служб Ватикана, Священного Альянса и Sodalitium Pianum, в период Второй мировой войны можно было бы одной фразой из письма главы Конгрегации Восточных церквей кардинала Эжена Тиссерана кардиналу Эммануилу Сухарду, написанного в мае 1940 года: «Боюсь, история будет упрекать Святой престол за политику, эгоистично преследовавшую собственную выгоду и ничего более». Она показывает, что уже в самом начале Второй мировой войны Ватикан опасался, что его политику «скрытого» нейтралитета осудит история. Так и произошло в действительности.
