Через ворота форта прошла бригада рудокопов. Они, весело переговариваясь, махали руками работяге, в одних трусах бежавшему по единственной улице с кладбища за храмом. Возвращение Монтозавра вернуло старые проблемы – похоже, рудокопам снова приходится отправлять на съедение зверобогу того, кому выпал несчастливый жребий, чтобы остальные беспрепятственно добрались до шахты.
Я направился им навстречу, поздоровался и спросил, качнув головой в сторону бедолаги:
– Монтозавр?
– Он, паскуда, – сплюнул незнакомый мне лысый рудокоп. – Чтоб ему в бездну провалиться! А что?
– Потерпите немного. Через неделю решим вопрос с гадом.
Дождемся Риту, чтобы ей тоже засчиталось достижение, и прибьем Монти, сбежать не дадим. Уравнитель, Комбо – и давай до свидания, неласковый и ни черта не нежный зверь! Однако озвучивать мысли я не стал.
– Спасибо! Наконец-то! А то совсем спасу нет! – посыпались отовсюду благодарности.
Лысый же, прищурившись, спросил:
– Босс, а правду говорят, что вы нам новые кирки подогнали?
– И кирки, и экипировку. Загляните в клановое хранилище к Краулеру, он выдаст. Как сегодня работалось, кстати? Почувствовали, что стали сильнее?
– О-хо-хо! – Глаза лысого распахнулись, губы расплылись в довольной улыбке. – Слухи-то давно ходили, босс, что как второй храм поставят, нам прибавка стат случится, но чтобы вот так? Да мы щас с полпинка рудные залежи разбираем!
Извинившись, я оставил радостных рудокопов и направился к свежеиспеченному жрецу Спящих, шаману кобольдов Рыг’хару. Его еще недавно немногочисленное племя за считаные недели выросло в несколько раз, притом, что сами кобольды большую часть времени проводили в джунглях и горах. То есть должны были нести потери из-за бесчинств одного конкретно взятого прожорливого зверобога. А у них, наоборот, взрыв деторождаемости!
Эта нестыковка упрямо вертелась в мыслях и требовала скорейшего объяснения, так что я сразу приступил к допросу:
– Скажи, Говорящий с духами, видел ли ты Монтозавра?
– Повелителя леса? – уточнил шаман. Все-таки любят кобольды развешивать ярлыки. – Видел, конечно. Почему ты спрашиваешь, избранный?
– Сколько ваших вы потеряли из-за него?
– Одного, – помрачнел Рыг’хар. – В самом начале, когда мертвые ушли, а Повелитель леса вернулся. За’Трахар, известный невоздержанностью в… эм… – шаман почмокал губами, пытаясь подобрать определение, – в любви… Нашел свой конец в утробе повелителя леса. Всю следующую ночь я говорил с духами и отыскал способ избежать гнева Повелителя…
Шаман замолчал, погрузившись в воспоминания, закрыл глаза, и я напомнил ему о себе, уже кое-что подозревая:
– Какой?
Шаман всхрапнул и открыл глаза. Пока он медлил, я принюхался и наконец осознал, что от него несет нечистотами. Раньше, общаясь с кобольдами, никаких запахов я не чувствовал, но, обедая в таверне, подкрутил осязание, чтобы насладиться блюдами тетушки Стефани. Даже с неполной чувствительностью разило от шамана так, что сшибало с ног.
Рыг’хар потянул за веревочку, обвивавшую его гривастую шею, и вытащил из-за пазухи амулет мерзкого вида, похожий на шарик, скатанный навозным жуком.
– Амулет, созданный из наследия Повелителя леса.
– Наследия?
– Испражнения божества есть наследие для всего мира. Носящего такой амулет Повелитель леса не трогает. Однако… – Рыг’хар умолк и сморщил влажный черный нос, оскалив клыки.
– Что?
– Однако амулеты очень воняют.
Представляю, как страдают кобольды с их собачьим нюхом. Не завидую, но все же надо обеспечить и рудокопов подобными амулетами. Пусть носят на пути от форта к шахте и от смены к смене передают друг другу.
– Ничего страшного, – улыбнулся я. – Думаю, наши рудокопы потерпят. Сможешь сделать для них тоже?
Рыг’хар с готовностью откликнулся на просьбу и поковылял выполнять, на ходу выкрикивая хриплым лаем команды своим помощникам.
***
– Так вот какова столица ушастых коротышек! – пробормотал Патрик, благоговейно осматривая Базар.
Мы только-только отмахались от назойливых продавцов «Самых полных путеводителей по Кинеме», в том числе второго, запрещенного, издания, и сейчас пытались сориентироваться.
