Если проследить теорию Парацельса до ее естественного завершения, станет очевидной безупречность данного метода. Как известно, существуют растения, экстракты которых используются для приготовления наркотических веществ, вызывающих изменения в психике. С помощью таких растений можно изменить ментальную и эмоциональную природу человека. Есть также растения, помогающие почти полностью вылечивать соматические нервные заболевания[103]. Парацельс не был сторонником применения галлюциногенов, хотя и признавал их существование. Следовательно, неверно было бы говорить, что растение не имеет никакого отношения к эмоциям человека. Растительные лекарственные средства могут оказывать по крайней мере временное влияние на эмоции, причем способ такого воздействия нельзя отнести к разряду чисто физических.
Современный философ считает, что эмоции и мысли носят, по существу, физический характер, однако подобная точка зрения сразу же создает массу сложностей. Швейцарский психолог Карл Юнг называл человека персоной в теле и проводил различие между персоной, то есть обитающей в теле сущностью, и телом. Надо заметить, что само слово «персона», в переводе с греческого означающее маску, содержит явный намек на то, что за ней скрывается что-то еще. С течением времени психология все больше постигает эти тонкости. Точка зрения, согласно которой человек представляет собой просто одушевленный механизм, теряет популярность, потому что ее бесплодность в этическом смысле слишком очевидна, и мы интуитивно не можем ее поддержать. Бессмысленно пытаться жить согласно «истине», которая действует на нас разрушительно. Сразу же возникает вопрос, является какая-то истина деструктивной или нет, а также считать ли истиной деструктивную установку.
Так или иначе, Парацельс приступил к исследованиям с намерением выяснить, можно ли посредством магнетических средств, формул и различных тонких субстанций, существующих в природе, построить мостик в растительное царство для переноса туда поражающих человека болезней. Он не советовал пересаживать заболевания в животное царство, поскольку здесь придется столкнуться с проблемой иного рода. Когда человек перекладывает свои пороки на животных, это чаще всего губит их, а человек присутствует на земле не для того, чтобы уничтожать. В растительном же царстве, напротив, присутствующие в человеке вредные элементы могут поглощаться, причем, по-видимому, никому не причиняя вреда, а иногда даже способствуя пышному росту и цветению растений. Следовательно, в данном случае эксперименты полностью обоснованы этически. Как говорится, всему свое место и время. Вся трудность заключается в том, чтобы собрать столь разные элементы воедино и в надлежащих соотношениях. Этот метод терапии Парацельса основан на идее, что некоторым вещам, доставляющим человеку неприятности, можно найти «новое применение» и они смогут принести пользу чему-то или кому-то, в то время как, присутствуя в человеке, они не только бесполезны, но даже опасны. Некоторые последователи Парацельса из числа химиков мистического толка продолжили изыскания в этом направлении; существует некоторое количество печатных трудов по этому предмету, однако они не содержат особо ценных сведений.
Еще один аспект терапии Парацельса связан с исследованием так называемых «естественных методов». Поразительно видеть подобную склонность у врача шестнадцатого века, однако швейцарский учитель всегда был сторонником простых средств. Как и американские индейцы, он рекомендовал больным потогонные ванны, считая их одним из лучших способов очистки организма. Он также советовал придерживаться крайне умеренного режима питания, всячески пропагандировал чистоплотность и улучшение санитарных условий и старался всеми возможными способами победить многочисленные болезни, проистекающие из невежества окружающих. Он, как и Будда, был твердо уверен, что все болезни — это своего рода невежество; ведь незнание, как поправить здоровье и как его сохранить, иначе как невежеством не назовешь. Таким образом, проблема сводилась к разработке системы природной терапии.
