Бальзаминова. Если вы Мишу ждете, так напрасно беспокоите себя: он обыкновенно к ночи приходит.
Устрашимов (оборачивается). Нет ли у вас воды? Разве вы не видите: я ужасно расстроен.
Бальзаминова. Ах, батюшка, какое же мне дело, что ты расстроен!
Устрашимов (садится). Прикажите мне дать воды! Ну, я вас прошу, наконец.
Бальзаминова. Что ты, угорел, что ли? Матрена, подай стакан воды!
Устрашимов. Да-с, бывают случаи! жизнь не мила, вот оно как-с. Вы этого не понимаете.
Бальзаминова. Где понимать!
Устрашимов. А отчего? Отчего, я вас спрашиваю?
Бальзаминова. Да что ты пристал?
Устрашимов. Все от своей гордости да от женского каприза. Вот отчего-с.
Матрена входит со стаканом воды на тарелке.
Матрена. Кому воды-то?
Устрашимов. Мне. (Берет и в рассеянности, за-думчиво смотрит на Матрену.)
Матрена. Что ты глаза-то выпучил?
Устрашимов (рассеянно). Выпучишь. (Пьет и отдает стакан Матрене.)
Матрена уходит. Устрашимов подходит к Бальзаминовой.
Да-с! Так вы скажите ему, что я был здесь, что я очень расстроен; он поймет. Или нет!… (Подумав.) Вы скажите ему (грозно и с расстановкой), что если он осмелится туда хоть нос показать, так я… Постойте! Скажите ему, что я ста тысяч не возьму, умру там у ворот… Уж он знает где. Нам двоим жить на свете нельзя. Понимаете вы, нельзя. Либо он, либо я!…
Бальзаминова (отворачиваясь). Надоел, голубчик!
Устрашимов. Да что тут надоел! Вы войдите в мое-то положение.
Бальзаминова. Очень мне нужно!
Устрашимов. Или вот что! Я и забыл. Отдайте ему это письмо. (Достает письмо и подает.) Я его написал на случай, если не застану. Он поймет: знает кошка, чье мясо съела. Ну, да еще он увидит! Он будет меня знать! Я смирный человек; но если дело коснется женщины либо интересу, тогда уж я неумолим. Прощайте! (Уходит.)
Бальзаминова. Что он тут мне наплел? Должно быть, за одной ухаживают. Да, так точно! По его словам-то, так и надо полагать. Ишь ты, еще пугать выдумал! Так его и побоялись! Так ему Миша и уступит! Как же! Тебе ходить мимо окон не мешают, и ты другим не мешай! Кому бог пошлет, того и счастье. Чтой-то на нем больно много этих разных штук нацеплено – и колец, и всего! Должно быть, сам-то интересан, так вот ему и завидно, чтобы другим не доставалось. И письмо-то надо бы за окно выбросить. Как бы только Миша не рассердился. (Прячет в стол.) Я так Мише и скажу: «Нечего тебе на них смотреть; много их тут найдется; а ты свое дело делай. Волка бояться, в лес не ходить! Дома-то сидя, ничего не высидишь! Не пойдут невесты тебя отыскивать; сам должен ходить да искать хорошенько». А то, ишь ты, нагородил тут с три короба, да и думает, что его побоятся. Нет, брат, тут дело серьезное, денежное! Стражаться так стражаться, чья возьмет. Никак, Миша идет?
Бальзаминов входит.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Бальзаминова и Бальзаминов (входит и садится в раздумье).
Бальзаминова. Что это ты скоро воротился, али забыл что?
Бальзаминов (садится). Так, раздумал, маменька. У меня такая примета есть. И уж эта примета самая верная. Если ты идешь и задумал что-нибудь, и вдруг тебе встреча нехорошая: лучше воротись, а то ничего не будет. Если так идешь, без мысли, так еще можно продолжать дорогу; а коли есть мысль – воротись.
Бальзаминова. Какой ты, Миша! Молодой еще ты, можно сказать мальчик, а приметы разбираешь, точно старуха какая.
Бальзаминов. Конечно, маменька, если рассуждать правильно, так все эти приметы – бабья болтовня, вздор; только все-таки в нашем деле нельзя приметам не верить, потому что, маменька, в нашем деле все от счастья, решительно все.
Бальзаминова. Да в каком же это в вашем деле?
Бальзаминов. Да как же, маменька! У другого дело верное, так что ему до примет! Он так наверное и идет, куда ему нужно. А у нас все от случая, все от счастья. Мы никуда наверное не ходим. Иду по улице – вдруг понравился, ну, и богат, и счастлив; не понравился- ну, всю жизнь бедствуй. А ведь это, маменька, с одной стороны, даже заманчиво. Я, бедный молодой человек, решительно голь, ну голь, как есть во всей форме, хожу себе, гуляю где-нибудь и вдруг… Вы только представьте это себе, маменька, вдруг вижу я под окном даму или девицу. Раз прохожу, два – бросаю нежный взгляд; она мне отвечает тем же. Я знакомлюсь через кого-нибудь, и вдруг, представьте, дом этот, в котором я ее видел,- мой; и сижу я поутру за чашкой кофею в бархатном халате… (
