Сейчас, чувствуя несостоятельность своих детских страхов, Лита удивлялась тому, что все еще может, пусть на подсознательном уровне, испытывать их. Конечно, теперь она уже не верила в вампиров, чертей, зомби и прочую ересь. Но ощущение чего-то злого и гнетущего посещало ее сразу же, как только она оставалась в темном помещении. Иногда она утешала себя тем, что этот животный страх свойственен всем людям, ибо далекие предки человека, заглядывая в темную пещеру, никогда не знали наверняка, что таит в себе темнота и покинут ли они пещеру невредимыми. Только в тот момент, когда она испытывала этот страх, утешение казалось слабым.
Наверху Лита зажгла бра и сняла покрывало с огромной кровати. Постель сияла заманчивой белизной. Лита выпуталась из длинной юбки и скользнула в короткую розовую пижаму. Спать. Господи, как же она хочет спать! Лита только сейчас по-настоящему почувствовала усталость. Она проспит завтра весь день, и никакой Вин ее попросту не добудится. А ведь хотела же лечь раньше… Но тогда она не встретила бы Вина. А-а-а, как же сладко зевать и чувствовать, что засыпаешь в огромной постели, в бунгало, на сказочном острове Таити…
Утром Лита проснулась от плеска воды, потревоженной веслами. Она вспомнила о том, что ей должны привезти завтрак, и поняла, что страшно проголодалась. Ничего удивительного — последний раз она ела вчера днем. Лита накинула розовый полупрозрачный халат с короткими рукавами и вышла на балкон. По залитой солнцем бирюзовой глади лагуны плыло каноэ, которым управлял смуглый и мускулистый юноша. Он подгреб к берегу, легко выскочил из лодки и направился к бунгало Литы.
Она спустилась вниз и взяла из рук полинезийца аккуратный сверток, не забыв поблагодарить юношу за услугу. Он поплыл обратно, не подозревая о том, что его тело невероятно заинтересовало американскую туристку. Лита еще долго провожала взглядом удаляющийся силуэт юноши, любуясь игрой мышц на его атлетическом теле. Красавец! Куда там сексапильным мальчикам с обложек американских журналов. Вот кого надо снимать!
Она развернула тонкую тростниковую циновку, в которую был завернут завтрак, и разложила его на столе. Завтрак состоял из пакета с соком, пары сандвичей, пирожного с кокосовой стружкой и маленькой баночки желе. Лита с удовольствием приступила к трапезе, обдумывая, что ей надеть на сегодняшнее мероприятие.
Ей было немного не по себе. Во-первых, ее мучила совесть оттого, что она так поступает с Бартом. Уехала на край света, даже не позвонив ему, оставив лишь записку. Тут же познакомилась с мужчиной, к которому почувствовала симпатию. Хороша женушка! Но разве ее поведение чем-то отличается от того, что предлагал Барт? Да ничем. А может, ему понравилось бы ее поведение? Лите стало не по себе от этой мысли — ей хотелось, чтобы он думал о ней, ревновал ее, а не радовался тому, что у него теперь развязаны руки. Удивительная у нее способность: расписывать и переживать события еще до того, как они произошли. Барта нет на Таити, так что он не увидит ее похождений. А если Лита начнет рассказывать ему о них, то это будет всего лишь бледным отражением действительности.
Если бы они приехали сюда вместе! Не будь Барт занят делами, не исключено, что случилось бы именно так. Путешествие на Таити вдвоем могло сблизить их. Конечно, если бы Барт не рассматривал проходящих мимо хорошеньких девушек в бикини, обдумывая гипотетическую возможность «свободных отношений». Лита вздохнула.
— Ау, Лита! Вы уже проснулись?
За москитной сеткой, висящей в проеме двери, Лита разглядела силуэт Вина. А она до сих пор не одета!
— Входите, Вин. Я сейчас спущусь.
Лита бабочкой взлетела вверх по ступенькам. Лихорадочно вороша свой гардероб (и зачем нужно было брать с собой столько вещей?), Лита пыталась представить, как она должна выглядеть в качестве послушной ученицы дайвера. Она выбрала бутылочно-зеленые бриджи и тонкий желтый топик. Скромно и со вкусом. Засовывая ноги в желтые сабо с небольшой платформой, она вспомнила, что не накрашена.
Нет, это досадное упущение необходимо поправить. Последние пару лет Лита чувствовала себя без косметики, как без лица. Нельзя сказать, чтобы она сильно красилась. Но, когда на глазах не было хотя бы слоя туши, она чувствовала себя гадким утенком. Низкая самооценка, говорил ей Барт. Проблема не во внешности, а в характере. Она отлично понимала, в чем дело, да только проще изменить к лучшему свою внешность, чем убедить себя в том, что ты — красавица.
