— Здравствуйте, дядя Петя, — приветствовала она шофера, коренастого, плотного мужчину лет сорока.
— Здравствуй, здравствуй, егоза! — отвечал ей шофер, с улыбкой глядя на нее. — Расскажи-ка, сколько сердец разбила за последний квартал.
— Пальцев не хватит, — задорно отвечала Марго, поглядывая тайком в зеркальце заднего вида на то, как однокурсник ошарашенно топчется на месте, чувствуя, по-видимому, себя полным идиотом, и не решается подойти к машине, потому что к ней уже приближается сам мэр города.
— Доброе утро, Петр, — мэру приходилось довольствоваться задним сиденьем.
— Доброе утро, Вячеслав Всеволодович, — отвечал шофер и поворачивался к Марго. — Эй, егоза, брысь назад! Уступи место отцу.
— Пускай сидит, — говорил отец. — Отвезем ее, я потом пересяду. Все равно ведь не уступит. — Он оглядывался на парня, который, казалось, готов был разрыдаться от неловкости положения, и обращался к дочери: — Марго, может, все-таки захватим твоего воздыхателя? Неудобно как-то, парень ждал.
— Поехали, дядя Петя, — картинно закатывала глаза Марго. — А то папа начнет из жалости собирать в машину всех претендентов на мою руку и сердце.
— Ну что ж, поехали, жестокое создание! — шофер нажимал на газ, и «волга» трогалась с места, а девушка весело хохотала.
Марго не была жестоким созданием. Просто она привыкла с некоторым презрением относиться к своим кавалерам, может быть, потому, что они доставались ей слишком легко. Она не дорожила ни одним из них, зная, что всегда может найти замену. Она пылко влюблялась и моментально разочаровывалась, едва объект ее любви становился докучливым и подобострастным и начинал втолковывать ей, что не может без нее жить и боится ее потерять. В этот момент он ее и терял, так как нет ничего более скучного, как казалось Марго, чем мужчина, который, как преданный пес, ловит каждый твой взгляд, бросается выполнять любое твое желание и навязывает постоянно свое общество, словно у нее других интересов и быть не может.
Поклонники клялись, что не смогут жить без нее, но она знала, что бросит их, а они будут жить по-прежнему, как жили раньше, и через какое-то время начнут встречаться с другими девушками, более покладистыми, нарочно оказывая им знаки внимания у нее на глазах. Марго складывала в особый ящик стола письма и записки с любовными признаниями. Там были даже стихи, посвященные ей, но ящик уже был заполнен до отказа, а исписанные листки бумаги, льстя ее самолюбию, оставляли спокойным ее сердце. Так Марго и жила до своей восемнадцатой весны, влюбляясь, добиваясь ответной любви, расставаясь и влюбляясь опять. Но однажды все изменилось. Сразу и бесповоротно.
…Была весна. Старичок художник, который преподавал у них рисунок и живопись, заболел, а потом вышел на пенсию. Первая группа первокурсников-архитекторов осталась без преподавателя. Две недели они с радостью гуляли по улицам, вместо того, чтобы сидеть в пахнущей краской аудитории, вдыхая в себя уже теплеющий, но еще прохладный воздух ранней весны. А в понедельник на уроке черчения к ним заглянул декан факультета и предупредил, чтобы завтра они пришли на занятия по рисунку в полной готовности: в институт приглашен новый художник, и было бы неплохо, если бы группа сразу показала ему себя с лучшей стороны, не демонстрируя до времени своего обычного, присущего всем архитекторам разгильдяйства. Студенты не рассердились на слова декана. Они знали, что он сам всю жизнь отдал архитектуре, а значит, говорил и о себе. И они наперебой, шумя и крича, пообещали ему, что преподаватель останется ими доволен. Громче всех обещала Марго. Но что поделать, если ее голос был самый звонкий в их группе.
— А я знаю, кто будет вести у нас рисунок и живопись, — тихонько шепнула на ухо Марго ее подруга Надя, сидящая рядом с ней на черчении.
— Да ну, это неинтересно, — оборвала Марго. — Все художники одинаковы: бородатые, страшные и заляпанные краской. Терпеть не могу этих мазил, — добавила она.
Марго второй день занималась только тем, что кокетничала со своим однокурсником Антоном, а поскольку она была натурой целеустремленной, то больше и думать ни о чем и ни о ком не хотела. Она бы не позволила Наде сесть рядом, надеясь на то, что Антон подсядет к ней, если она будет одна, но Надя не раз уже помогала ей справиться с заданием по черчению. Во время вступительного экзамена она просто выручила будущую подругу. Конечно, Марго поступила бы в институт и без помощи Нади, ведь его ректором был старый друг ее семьи, однокурсник матери и отца, но ее самолюбие пострадало бы. Марго везде и во всем привыкла быть первой, отлично закончила школу, побеждала на всех соревнованиях по теннису, и ей было бы невероятно унизительно чувствовать себя хуже других студентов, поступивших в институт без протекции.
