Может, я и не распечатываю письма, но когда официальный представитель приходит в мой дом и требует, чтобы я поставил свою подпись, мне, как ни странно, становится интересно.
Я получил официальное извещение о том, что должен около двадцати двух тысяч евро, или пятнадцать тысяч фунтов стерлингов.
Я повертел в руках листок. Я никак не мог уловить смысл. В тот день я решил провести сиесту дома и подумать, что можно сделать для моей матери, но приехав, обнаружил у себя на пороге официального представителя. Не было похоже, что он ждал меня долго, так что если бы я немного опоздал, то вряд ли получил бы извещение в тот день.
Я был потрясен.
Я зашел в дом и заметил, что там все изменилось. Бумаги исчезли, мебель переставлена, с нее вытерли пыль.
– Габи? – позвал я.
Ответа не было.
Думаю, я бы знал, если бы задолжал двадцать две тысячи евро.
Я поднялся наверх.
В дверях стояла Габриэль. Просто стояла. Она надела серые штаны в военном стиле с большими карманами. Сверху до пояса она была голой. Для женщины у нее были широкие плечи. Полная грудь. Совершенной формы, с ровным загаром. Беременность уже становилась заметна. Быстрее, чем я предполагал. Ей она шла.
Что-то было не в порядке. Мне казалось, что передо мной привидение, и я застыл на ступеньках и смотрел на нее. Должно быть, она спала, а я ее разбудил.
Очень долго мы не произносили ни слова.
– Ты убиралась? – наконец спросил я.
– Да.
– А где все бумаги?
– Какие бумаги?
– Документы, письма и всякое такое, они валялись внизу на полу.
– Не имею представления. Я решила, ты их забрал.
Снова молчание.
– Ты хочешь сказать, что все документы исчезли?
– Именно это я и сказала, – ответила она.
– Значит, когда ты пришла домой, их уже не было? Там, где они лежали, было пусто?
– Да. Перестань повторять.
Мы по-прежнему стояли на месте: Габи – в дверном проеме, я – на третьей ступеньке сверху.
Зазвонил телефон.
Это была Олая.
– Я договорилась о встрече с поверенным, – сообщила она.
Она продиктовала адрес, я записал.
– Зачем?
– Очевидно, что вы не собирались сами это сделать, поэтому я стараюсь организовать все за вас, – объяснила она. – Встреча назначена на завтра на десять утра. Еще я выяснила в полиции, что они могут выдвинуть против вас обвинение. Они с вами еще не закончили.
Последняя фраза прозвучала чересчур драматично. Баски не умеют говорить уклончиво, например «с вашим делом еще не все ясно».
Габриэль прошла мимо меня на кухню и поставила чайник.
– Хочешь пить? – спросила она.
Она надела одну из моих белых рубашек. Пуговицы не были застегнуты. Она выглядела фантастически, но когда кого-то подозреваешь, то уже не считаешь сексуальным.
Я приблизился к ней, обнял, поцеловал в шею. Габи насыпала кофе, потом повернула голову в мою сторону и нежно поцеловала воздух.
– Я так устаю из-за беременности, – сказала она. – Я закрываю глаза на одну секунду, а просыпаюсь через два часа.
На какое-то время я совсем забыл, что у меня нет машины. Я одолжил одну на работе, но ее нужно было вернуть и забрать мою. На следующее утро я поехал в Бильбао и не обнаружил машины на том месте, где припарковал ее в день ареста.
Сначала я решил, что ее украли, но когда я встретился с поверенным, он предположил, что ее забрал эвакуатор, и дал мне нужный номер телефона.
Поверенного звали Фелипе Гимера, и я не могу сказать, что он вызывал у меня симпатию. Он был высоким, худым и вел себя, как ему, видимо, казалось, очень по-английски.
