И почему она должна про свои беды рассказывать? Разве ей уже совсем не может повезти? Везет же людям! Вон как Высоцкий про кого-то поет: «Дом хрустальный на горе для нее. Та-ра-ра-рам, так и рос в цепи. Рудники твои серебряные, золотые твои россыпи. Рудники твои серебряные…»
Действительно, а почему бы и не ее? Недра в нашей стране, как известно, были национализированы сразу же после революции. И, живя на Колыме, Вера Васильевна может с полным основанием считать себя совладелицей всех имеющихся здесь золотых и прочих кладовых. Так почему же она должна считать себя несчастной?
Воспользуемся этим моментом для небольшого Исторического экскурса. Первое колымское золото нашли в долине реки Среднекан в 1915 году два предприимчивых и упрямых татарина Бари Шафигуллин (вошедший в историю под именем Бориски) и Сафи Гайфуллин, бежавшие с сибирского прииска Меле Ленского расстрела (см.: Б. Русанов. Повесть о Бориске, его друге Сафи и первом колымском золоте. Магадан, 1971). Однако понадобилось еще десять лет, чтобы обнаруженное ими золото стали добывать старатели-одиночки.
В 1928–1929 годах геологические экспедиции прошли здесь первые маршруты, и их руководитель — блестящий советский геолог, впоследствии лауреат Государственной премии и член-корреспондент Академии наук СССР, а тогда совсем юный Юрий Александрович Билибин выдал вексель на огромное количество золота. Под этот вексель, оформленный в виде обстоятельного отчета, в 1931 году Совет Труда и Обороны и ЦК ВКП(б) создали трест «Дальстрой», вручив ему всю полноту политической, административной и хозяйственной власти над громадной территорией и тысячами людей.
Ныне в Магаданской области около пятидесяти крупных горных предприятий, добывающих золото, олово и вольфрам.
«А у нее ведь тоже с ним что-то может быть, — подумала Вера Васильевна, глядя на Тоню и Петю. — А что? Даже очень свободно. Дождется Сергей со своими деньгами».
— Ну что? — спросила Тоня. — Письмо-то небось получила?
— А как же! — сказала Вера Васильевна, и сама удивилась, что даже Петю не стесняется — такая легкость на нее нашла. Впрочем, она еще ничего предосудительного не сказала. Письма ведь никому получать не запрещается. Мало ли, от кого это письмо. Петя пока опять наливал.
— И что пишет? — спросила Топя. — Что из тебя каждое слово вытягивать приходится?
— А пишет, что уже давно знает. Очень солидный человек. Сейчас в Ленинград уехал. А вообще и за границей бывает.
«На тебе! — торжествовала про себя Вера Васильевна. — А то думаешь, что я уже совсем ни на что не гожусь».
— Это кто? — спросил Петя.
— И вещей здесь у него много, — продолжала она, не обращая внимания на вопрос, — автомашина «Волга», рояль немецкий. Мебель полированную может в любую минуту достать. Только она ему не нужна.
— Да ты что! — изумилась Тоня. — Ты ему намекни — пусть мне сделает, мы ведь с тобой не чужие.
— Выпьем, — сказал Петя традиционный магаданский тост, — это еще больше сближает.
— За полированную мебель, — сказала Тоня и ехидно так на нее посмотрела. — Только ты не забудь.
— Сейчас нельзя, — сказала Вера Васильевна. — Он из Ленинграда в Сан-Франциско уезжает. Это в Америке, кажется. Или в Испании? Может, потом попрошу.
А Высоцкий в это время как раз к месту пел: «Тара-ра-ра-рам, она уже в Париже, тара-ра-ра-ра-рам, тара-ра-ра-ра-рам», — везде его девушка путешествовала, он за ней никак угнаться не мог. А у Веры Васильевны наоборот получается.
— Павлик какать хочет, — сказала Ленка, появляясь в дверях.
— Ну и что ты докладываешь? — разозлилась Тоня. — Не знаешь, где горшок?
— Он хочет, чтобы вы его посадили.
— Тьфу на вас! — Тоня встала из-за стола. — Ни минуты покоя.
«А ведь проверить можно, — вдруг подумала Вера Васильевна. — Попросить тетку, чтобы она сходила на улицу Нахимова и посмотрела, там ли ом? Нужно дать ей телеграмму: «Срочно сходите по такому-то адресу, спросите Антона Крафта, скажите ему…» А вот что сказать ему? Что она его письмо получила? Это тете знать совершенно не нужно. А что тогда спросить, чтобы он понял, что это она им интересуется? То есть как раз наоборот — ему это понимать совсем не нужно, а то подумает, что она его проверяет, обидится и больше не напишет. Значит, нужно так спросить, чтобы и тетка ничего не поняла, и Антон Бельяминович не догадался, — ерунду какую-нибудь. Например: «Скажите ему, в Магадане яблоки появились». И еще нужно сказать, чтобы меня ни в коем случае не называла. А вдруг у него там охрана? Сразу под подозрение попадешь. Но что со старухой-то сделают? Проверят и отпустят. Она ведь не шпионка какая-нибудь. Но все-таки могут быть неприятности».
