Свобода учиться. Игра против школы - страница 30

К началу XIX столетия церковь в Европе уже не имела политической власти, и за образование подрастающего поколения теперь отвечало государство{99}. К тому времени широкое распространение печатного слова привело к высокой грамотности населения Европы и Северной Америки. Поэтому обучение грамоте уже не было основной задачей государственной школы. Если родители умели читать, то дети легко учились этому дома. К началу XIX века примерно три четверти населения Соединенных Штатов, включая рабов, были грамотными. Примерно так же дела обстояли и в Европе{100}. По обе стороны Атлантики количество грамотных людей намного превышало количество рабочих мест, где требовалась грамотность. Главы правительств и руководители промышленных предприятий были главным образом заинтересованы совсем не в том, чтобы обучить людей грамоте – их задачей было контролировать, что именно люди читают, что они думают и как себя ведут. Светские лидеры государства продвигали в массы идею, что если контролировать школы и обязать детей их посещать, то граждане нового поколения будут настоящими патриотами и идеальными работниками.

Изначально в Германском королевстве преобладали протестантские школы, они же и стали основой для развития государственных школ. В XVIII веке развалилась германская феодальная система, при которой у каждого землевладельца были крестьяне, прочно привязанные к земле. Контролировать крестьян становилось все труднее, то и дело случались восстания, в воздухе витали мысли о революции. Ведущие представители образования в королевстве продвигали обязательное школьное образование, чтобы сделать из крестьян верных и послушных подданных. Например, в одной статье в Прусском экономическом журнале 1757 года выпуска сказано: «Внутренняя удовлетворенность, которую крестьянин приобретет в школе, не только высушит пот на его лбу, но разовьет в нем стимул работать на благо общества… Не будет больше предательства, лени, безделья, непослушания, беспорядка и тяжелой работы»{101}.

В 1794 году король Пруссии Фридрих Вильгельм II официально заявил, что образование детей отныне становится обязанностью государства, а не родителей или церкви. Школы построили везде, где их еще не было. Законы об обязательном посещении сработали настолько грамотно, что к концу 30-х годов XIX века примерно 80 процентов детей в Пруссии ходили в начальную школу{102}. Другие государства Германского королевства повторили опыт Пруссии. Основным мотивом учебного плана страны был национализм. Историк Джеймс Мелтон писал: «Вероятно, не было такой религии, которая настолько страстно охватила бы Германию, как любовь к самой этой стране времен Вильгельма II. Детей заставили почувствовать, что немецкий язык – самый совершенный из всех языков, а немецкая литература – самая прекрасная… На уроках географии дети учили, что с севера, юга, востока и запада Германия граничит с врагами»{103}. Остальные страны тоже последовали их примеру. Школьное образование стало государственной функцией, необходимой для национальной безопасности, почти как армия. То, как детей насильственно запихивали в школы, можно сравнить с призывом молодых людей в армию, это было решение властей. Наполеон считал, что школьное образование во Франции – первый шаг военной подготовки.

Англия, в которой на тот момент была самая развитая промышленность, одна из последних запустила систему всеобщего школьного образования. Основным доводом против этого был детский труд, который использовался повсеместно в стране. Владельцы фабрик хотели, чтобы дети из бедных семей продолжали на них работать, а родители не хотели лишаться даже того скромного заработка, который приносили их дети. Кроме того, к XIX веку в Англии существовала довольно развитая и успешно работающая система церковных и частных школ. Дети, которые работали на фабриках, изучали религию и грамоту в воскресных школах. Вместо ремесленнических мастерских или как их дополнение стали появляться в огромном количестве нерелигиозные частные школы. Теперь, чтобы овладеть ремеслом, нужно было пойти в школу, а не в ученики к мастеру. Представители правящих классов Англии не были заинтересованы в распространении грамотности в массы больше, чем она уже была распространена. Если бы они могли остановить дальнейшее распространение, они бы это сделали. Уже к началу XIX века простые люди читали и приходили в восторг от таких произведений, как «Права человека» Томаса Пэйна