Свобода учиться. Игра против школы - страница 24

. Еще один пример того, что в примитивных земледельческих культурах играют меньше, – народ байнинг в Папуа – Новой Гвинее. Джейн Фаянс жила там несколько лет и изучала это племя. По ее словам, главное, что ценилось у байнингов, – работа, которую они противопоставляли игре{78}. Известная пословица байнингов гласит: «Мы люди, потому что мы работаем». По их мнению, не работают только животные. Из естественных продуктов (растений, животных, детей) они получили продукты человеческого труда (урожай, домашний скот, цивилизованных людей) именно посредством работы (земледелие, приручение, воспитание и дисциплина). Взрослые перестали ценить детские игры. Они стали ругать детей за игры, и не только потому, что это отнимает время от работы, а еще и потому, что это считается постыдным занятием. Постыдным, потому что слишком близко к природе, а значит, к животным, а не к людям. Байнинги считали, что все необходимое дети узнают, когда работают, а не играют. Когда Фаянс просила взрослых рассказать об их детстве, те часто говорили, как им было сложно побороть желание играть, чтобы взяться за работу. Байнинги сознательно придерживались совсем иной философии, не такой, что все охотники-собиратели: они отрицали естественность.

Как гласит известная пословица: «Мешай дело с бездельем, проживешь век с весельем». Среди антропологов байнинги известны как самая скучная культура из всех, которую когда-либо изучали. В конце 20-х годов XX века на заре своей карьеры известный антрополог Грегори Бейтсон[16] в течение 14 месяцев пытался изучать этот народ. Но ему стало настолько неинтересно, что он забросил это дело. Позже он писал про них: «Однообразное скучное существование»{79}. Ему, а потом и другим ученым показалось, что у взрослых в этом обществе нет воображения, они нелюбознательны и никогда не веселятся. В отличие от многих других культур, у них нет традиции рассказывать сказки. Все, о чем они говорят, – это работа и ежедневная рутина.

Свирепые яномамо и мрачные, как говорят исследователи, байнинги представляют собой два крайних примера различных культур, появившихся благодаря земледелию. Конечно, не все примитивные сообщества так разительно отличались от охотников-собирателей, как эти. Но везде, где переходили на земледелие, у детей практически отбирали свободу и в качестве воспитательного приема начинали их ругать. В классическом исследовании, которое проводили в середине XX века, Герберт Берри, Ирвин Чайлд и Маргарет Бэкон использовали сведения антропологов и классифицировали примитивные сообщества в зависимости от их принципов и методов воспитания{80}. Они выстроили в ряд все культуры. На одном конце были те, в которых ценилось послушание и широко использовались телесные наказания. На другом – те, где важно было, чтобы дети были уверены в себе и где почти не использовали телесные наказания. Они обнаружили, что такое расположение соотносилось и со способом существования. Чем больше общество зависело от земледелия и меньше от охоты и собирательства, тем больше там ценилось послушание вместо стремления проявить себя и тем более жестокими были методы воспитания. Последующие исследования показали похожие результаты{81}.

Некоторые ученые считают, что такие различия в подходе к воспитанию детей имеют смысл, когда мы сравниваем черты характера идеального земледельца и такого же охотника-собирателя{82}. Успех в земледелии чаще всего зависит от того, насколько точно мы придерживаемся отработанных методов. Использовать творческий подход рискованно: если он не сработает и посадки погибнут, можно на весь год остаться без пищи. В отличие от охотников-собирателей земледельцы не делятся друг с другом запасами, поэтому потеря урожая может привести к голоду. Более того, в земледельческом обществе установлена иерархия: в социальном и экономическом аспектах необходимо подчиняться тем, кто богаче, выше по положению, у кого больше власти. Следовательно, идеальный крестьянин послушен, консервативен и соблюдает правила. Воспитание детей построено таким образом, чтобы развивать в них эти качества.