Документ удален.
01/09/2026. Аудиозапись.
Отец, я очень рад твоим интересом в сфере моих экспериментов, но твой поступок отнюдь не соответствует понятию чести, которое ты свято несешь все годы. Я не потерплю такой лжи от собственного отца, который осмелился говорить от лица моего создания. И что ещё возмутительней — находить в этом способ исполнения своих желаний и стремлений. Прекрати лезть в мои дела, прошу тебя. И прекрати лезть в мою жизнь. Это весьма распространенное выражение, но я достаточно самостоятелен для управления своими делами.
Запись удалена.
Глава третья. Человеческие проблемы — большие и маленькие
Она не позвонила. Не написала. Не через неделю, не через две. Время стало вестником дурных новостей. Точнее лучше бы оно им было. А так я чувствовал надежду. Не луч, но нить, связующая меня с Кэбби. Все годы дружбы уместились на ней. И на одном конце она, а на другом я. И последнее что стоило сделать, это потянуть на себя. От малейшего давления нить могла порваться, и только собственное желание Кэбби вернуться могло спасти ситуацию. Я ждал. Ничего не делать я тоже не мог. Пришлось загрузить себя работой. Но не помогло. И развлечения тоже. Лекарства, алкоголь, ничего не помогает. Хотя, что может помочь тебе, когда достойным отвлечением может стать лишь своя жизнь, поставленная под сомнение. Умирать не хочется, да и не позволят мне этого сделать. Здесь, где даже самый крепкий коньяк не вызовет похмелье на утро и цирроз печени не страшен, глупо вливать литры отравы, ради хвастовства.
Ещё неделя прошла. Проверил почту, написал ей. Может, вспомнит. Больше шансов нет. Если сейчас она не ответит, глупо надеяться. Рядом со мной теперь неразлучная бутылка с виски. Во многом я поменял точку зрения. За окном мой город. Скоро будет моя любимая передача по ТВ. Мне кажется, я потерял десятки лет, в течение которых Кэбби мне что-то говорила, помогала смотреть на вещи трезво.
Она мне написала. Назначила встречу в парке. Как обычно, в четверг. С утра все располагало к этому разговору. Мысли нарастали по ходу моих дел. Мне так хотелось их расположить по полкам, чтобы быть готовым. Хотя, шаблон не выход. Ни разу не привыкший готовиться к дискуссии мозг не будет готов на этот раз. Я скажу все, что придет в голову.
Кофе с утра был отвратительным. Я чувствовал незнакомый привкус горечи, заполняющий мой язык. Изо дня в день я пил мягкий капучино с легкими сливками. Но тогда сливки закончились. Как странно, что ты привыкаешь к одному вкусу, а когда познаешь вкус другого, то сразу встречаешь его в штыки. Только послевкусие может тебя зацепить, заставить распробовать снова. Горький кофе пришлось размешать с сахаром, чтобы не повторять предыдущее разочаровывающее питье. Я помню, наша первая встреча тоже была разочаровывающей. Я был одним из тех, кто постоянно сидит в пабе одиночества. Знакомился со всеми подряд. Хотел иметь больше друзей. Да только были они призраками. В трудную минуту большинство из них было занято, а оставшиеся пытались давать бессмысленные советы и сравнивать свои ошибки с моими. Мне казалось, этого достаточно для счастливой жизни. Из города я редко выбирался, был в курсе последних тенденций, вне зависимости от моей заинтересованности. Образец человека из толпы, как она сказала. Не знаю, почему я. С таким же успехом она могла вытянуть из рутины любого другого. Она говорила, что я еще не до конца погряз в этих общественных стереотипах и направлений. Она не брала меня за руку, не таскала за собой, но повела. За день я был счастливее, чем за все прошлые года. Не знал, что можно провести время за разговором так быстро и ненасытно. Я заметил то, чему даже не уделял должного внимания. Моя жизненная позиция сменилась. И как я за это отплатил ей. Моя страсть к новой жизни оказалось зависимостью. Не представляя жизнь иначе, стремишься сохранить стабильность. Страх неизведанности, страх смены своих принципов — вот что останавливает прогресс жизни. Движение вперед заменяется намоткой кругов около главного сокровища. А уж что ставить в центр — дело личное. Теперь, когда старая рутина предпочтений большинства сменилось иллюзией свободы, я не хотел терять даже иллюзия. Последнее, что осталось в моем сердце. И я боялся потерять ее. Все ради стабильности в жизни. Новые оковы для старой свободы — вот чего я хотел.