Свинец в крови - страница 40

— Заткни глотку, — перебила его моя помощница, сопроводив свои слова жестом, от которого дамы, сидевшие за соседним с нами столиком, покраснели. — Не лезь, я не в настроении.

Связка апперкот-хук в челюсть слева не оказала бы на Дмитрия такого действия.

Что до меня, я не смог удержаться и захихикал, пользуясь тем, что меня защищал широкий мраморный стол. Дмитрий испепелял меня взглядом, а Лола делала вид, что вообще меня не видит.

Будучи самым старшим в компании, я почувствовал себя ответственным за восстановление гармонии в обществе, поэтому попытался согреть атмосферу.

— Успокойтесь, ребятки. Лола, наш друг Дмитрий больше не будет пытаться затащить тебя к себе. А ты за это прекрати корчить из себя шлюху, ладно?

Лола ответила мне пинком в щиколотку. Надо бы занести в мою тетрадочку, с помощью которой я пытаюсь понять противоположный пол: любой предмет в руках (а в данном случае — на ногах) женщины может стать смертельным оружием, особенно если женщину зовут Лола.

Я предоставил своей прелестной помощнице кривляться в одиночестве и повернулся к Дмитрию. Сегодня он решил вырядиться в гангстерско-рэперском стиле. Его меховая шуба, толстая, как ковер в кабинете министра, явно вызывала зависть у моей соседки справа: по сравнению с этой шубой ее норка казалась купленной в дешевом универмаге. С массивной цепи на шее Дмитрия свисали золотые буквы, составлявшие его имя. Что же до его очков в форме звезд, украшенных стразами, таких броских не было даже в коллекции Элтона Джона.

Говоря объективно, Дмитрий походил на рождественскую елку на ножках. Для полной иллюзии не хватало только гирлянды с мигающими лампочками.

— Не думал, что ты настолько любишь рэп, — заметил я.

— Люблю? — ответил он, ковыряя бриллиант, вставленный в крышку мобильника. — Не-е, это же фольклор. Я ненавижу народную музыку. Мне больше по душе классика. Моцарт, Бах, эти ребята умели сочинять, понимаешь...

— Надеюсь, ты шутишь? В жизни не поверю, что ты отверг Масео Паркера.

Дмитрий, гордый своей шуткой, наклонил голову в подтверждение моих слов. Огромная подвеска закачалась взад-вперед на его груди в такт смеху.

— Можно подумать, я могу слушать эту фигню с роялем и скрипками! Как же ты веришь в любую чушь, приятель, ты просто рехнулся!

Да, в последнее время моя наивность приводила в восторг всех подряд. Мало того, что я удостоился саркастических замечаний Дмитрия, так еще и левый глаз Лолы засветился каким-то хитрым светом. Она колебалась: не броситься ли и ей в атаку на мое самолюбие. Если эта парочка объединит усилия, для восстановления уверенности в себе мне явно придется воспользоваться услугами какого-нибудь специалиста по формированию личности.

Дмитрий решил избавить меня от расходов на психиатра. Он приостановил кампанию шельмования и решил, что должен объяснить свой прикид.

— Я сегодня встречался кое с кем в пригороде, так мне хотелось выглядеть соответственно.

— Где ты откопал эти побрякушки? Спер в магазине украшений для собак?

— Один клиент мне задолжал. Псих, из шоу-бизнеса. Знаешь этих типов: заводят себе симпатичную подружку, водят ее в дорогие рестораны, чтобы произвести впечатление, курят целыми днями, а потом забывают расплатиться с поставщиками. Я с несколькими дружками его подстерег. У него с собой ничего не было, так что ушел он в чем мать родила, козел.

Дмитрий обладал даром приспосабливать стиль речи к стилю своей одежды. Надев костюм от Сен-Лорана (такое случалось изредка, когда он выводил в шикарный ресторан приличную юную особу: он испытывал слабость к девушкам из хороших семей), он изъяснялся с красноречием, достойным английского лорда.

Это было не так забавно, но нравилось родителям, во всяком случае, пока они не начинали интересоваться, чем он занимается. Смириться с тем, что зеница их очей влюбилась в паренька, которому не приходится рассчитывать на наследство, еще можно, но допустить, чтобы она оказалась в постели торговца наркотиками — это немыслимо. Во всяком случае, в Нейи.

В данный момент Дмитрий вел себя как рэпер, думал как рэпер и хихикал как рэпер, то есть во весь рот и ерзая на стуле. Он ржал еще целую минуту.