Журналист ответил после первого же гудка:
— Да?
— Я тебя разбудила?
— Конечно нет. Тут по спортивному каналу показывают старый матч Навратиловой против Крис Эверт.
— Коплер, ты все эти матчи видел по десять раз.
— Это сильнее меня, устоять невозможно. Ну что я могу поделать, если меня возбуждают девочки в белых юбочках.
— Извращенец.
— Если ты позвонила специально, чтобы издеваться над моими сексуальными пристрастиями, иди к черту.
— Я звоню не для этого. Мне нужно кое-что узнать.
— В связи с убийством этой манекенщицы?
— Может быть...
— Ну-ну, это интересно. Давай выкладывай.
— Тебе что-то говорит имя Луиджи Кантора?
На другом конце провода Эрик Коплер восхищенно присвистнул:
— Я не думал, что ты так быстро до него доберешься.
— То есть?
— Судя по всему, в настоящее время Кантор интересует очень многих.
— Тебя о нем расспрашивали?
— Ну, в каком-то смысле да. Утром мне позвонил некто неназвавшийся. Мне просто сообщили адрес и дату. Адрес — дома, где жила Наталия Велит.
— А дата?
— Пятнадцатое мая тысяча девятьсот семьдесят восьмого года.
— И что?
— Это число тебе ничего не говорит? — удивился Коплер.
— Ничегошеньки.
— Ты что, прожила последние двадцать пять лет на необитаемом острове?
— В тысяча девятьсот семьдесят восьмом году мне было двенадцать лет, Коплер. Меня интересовали главным образом прыщи и цвет моего первого бикини.
— Ладно, я тебе немного расскажу. У тебя есть чем записывать?
— Конечно.
Прежде чем начать, журналист сделал глубокий вдох.
— В тот день в автобусе на окраине Рима взорвалась бомба. Автобус был набит битком. Итог: двенадцать убитых и девять раненых, никто из них не прожил больше полугода. Я не буду описывать всю мясорубку. Взрывчатки хватило бы на собор Святого Петра.
— А при чем тут Кантор?
— Полиция нашла среди трупов тело женщины, доставившей бомбу. Оно было не слишком изуродовано, так что ее быстро опознали. Ее звали Франческа Поцци, она жила с Кантором.
— Мать Алекса... — заключила Сара.
— Именно. Мальчику в то время было года четыре, может быть, пять лет.
— Я думала, что террористов-смертников стали использовать относительно недавно, значит, я ошибалась?
— Нет, ты совершенно права. В то время подобные методы не практиковались. Следователи предположили, что бомба сработала слишком рано. Без сомнения, Франческа должна была заложить ее и выйти из автобуса. Но тогдашние самодельные устройства не отличались надежностью. Они могли сдетонировать от любого сотрясения. По словам очевидцев, автобус ехал очень быстро, а дорога была скверная. Но ответственность за происшествие, независимо от того, случайным оно было или нет, возложили на «Красную борьбу», организацию, в работе которой участвовала Франческа.
— Но из того, что я прочла, следует, что «Красная борьба» всегда отрицала насильственные методы...
— Судя по всему, никто из членов группы не знал о ее намерениях. Проблема состоит в том, что она не могла осуществить это покушение в одиночку. У нее не было возможностей раздобыть взрывчатку, детонатор и все прочее. Конечно, у нее имелись сообщники. За всей компанией в течение какого-то времени велось наблюдение, но ничего подозрительного не обнаружилось. Все члены «Красной борьбы» были оправданы, за исключением Луиджи Кантора. Правда, против него не нашлось формальных улик, но следователи действовали методом исключения.
— А ты думаешь, он виноват?
— Понятия не имею. В любом случае в тот день, когда взорвалась бомба, он находился во Франции, где участвовал в каких-то конференциях. Он отказался вернуться в Италию для расследования. Это не свидетельствовало в его пользу.
— Состоялся суд?
— Ну, весьма поспешный. Так в то время действовало итальянское правосудие. Его признали виновным в совершении террористического акта и заочно приговорили к пожизненному заключению. Всех поразило, что он оказался способен на организацию взрыва. В то время он пользовался большим уважением.
— Я знаю, я читала.
— Так или иначе, это происшествие его подкосило. Когда он вышел из игры, все его проекты рассыпались. Больше уже никто о них и слышать не хотел. Бывшие приятели по сей день отказываются произносить его имя. Он стал хуже зачумленного. С другой стороны, это можно понять. Если человек, в которого ты веришь, ведет себя как последняя сволочь, это наводит на кое-какие раздумья, верно ведь?
