Инструкторы по лыжам были в основном детьми местных жителей, семьи которых жили здесь веками. Все они становились на лыжи, едва научившись ходить, и многие из них были областными и всесоюзными чемпионами. Кроме лыж, они не знали ничего. Единственными их интересами, помимо лыж, были пьянство, карты и амуры с отдыхающими на курорте женщинами. В детстве все они ходили в местную начальную школу, где научились читать и писать, но большинство из них вскоре позабыли даже то малое, чему их научили в школе. Ни один из них и понятия не имел о том, что такое «идеология»; мало кто слышал о Марксе и Энгельсе, а о Ленине они знали только то, что после его смерти Сталин взял на себя заботу о трудящихся всего мира.
Такое невежество инструкторов стало предметом беспокойства местного партийного начальства. Инструкторы по лыжам находились в контакте с рабочими, те по возвращении с курорта могли дать ход самым обескураживающим историям о невежественных горцах, и потому политическую грамотность инструкторов следовало поднять на должный уровень. Начальство решило, что на каждом курорте должен иметься инструктор с университетским образованием, который мог бы обучать инструкторов-горцев марксистской идеологии. Левантер полностью отвечал этим требованиям, и университет отпускал его каждую зиму на четыре месяца для того, чтобы он, обучая колхозников, как стоять на лыжах, два раза в неделю проводил для своих коллег политинформацию. В конце каждого месяца он должен был проверять их успехи в изучении марксистской идеологии. Тем, кто дважды проваливал экзамен, не продлевали удостоверение инструкторов по лыжному спорту. Трижды провалившихся выгоняли с работы. При этом единственным экзаменатором своих учеников был сам Левантер.
На самом первом занятии Левантер упомянул "конец девятнадцатого века". Кто-то спросил, как люди могут определять, что один век кончается, а другой начинается. Ни один человек в классе не смог ответить на этот вопрос. На занятии, посвященном Троцкому, все удивлялись, каким образом человек, основавший пролетарское государство, мог так быстро превратиться в его заклятого врага.
Для поддержания своего спортивного мастерства на уровне, не уступающем их идеологической подкованности, все инструкторы должны были дважды в год — в декабре и марте — участвовать в совместных зачетных соревнованиях. Этот весьма широко освещавшийся Чемпионат лыжных инструкторов включал в себя скоростной спуск, слалом, прыжки с трамплина и лыжный кросс. Когда Левантер впервые принял участие в этих соревнованиях, он был единственным участником не из местных, и потому привлек к себе всеобщее внимание. По его мнению, он находился в хорошей форме и был полон сил. Уверенный в своей скорости и выносливости, он рассчитывал попасть в число первых десяти-пятнадцати участников.
На старте гонки он решил поначалу не слишком напрягаться, чтобы распределить силы на всю дистанцию. Сорок пять участников растянулись вдоль трассы, и вдруг Левантер обнаружил, что бежит в полном одиночестве. Уже смеркалось, когда он подошел к финишу. На стадионе было пусто: ни судей, ни журналистов, ни радиокомментаторов, ни лыжников, ни болельщиков. Левантер понял, что пришел последним, и что ни одна живая душа его не ждет. Ему пришло в голову, что на каком-то отрезке гонки сбился с пути, и поэтому все решили, что он сошел с трассы. Вечером он поговорил об этом с товарищами и, к своему великому разочарованию, обнаружил, что вовсе не заблудился, а всего-навсего бежал гораздо медленнее всех инструкторов.
На следующее утро Левантер начал политинформацию с вопроса:
— Каковы, по словам товарища Сталина, пять главных факторов, определивших нашу победу в войне?
Инструкторы, как обычно, запуганные, сидели в мрачном молчании.
— Добровольцы имеются? — спросил Левантер, изучая их постные лица.
— Последние добровольцы погибли в Первую мировую! — выкрикнул кто-то из задних рядов. Класс загоготал.
— Будем честными друг с другом, — сказал Левантер. — Я финишировал вчера последним, с таким же настроением, с каким будете вы, когда получите на экзамене такие вот вопросы.
